Генерал Александр Васяк утверждает, что Азербайджан значительно опередил Армению в военных достижениях.
Как передает Bakililar.AZ, генерал Вооруженных Сил АР Александр Васяк в беседе с главным редактором NET-ФАКС:
Алексеем Синицыным рассказал специально для Bakililar.AZ о возможностях азербайджанской и армянской армий.
– И в самой Армении, и в самопровозглашенной «НКР» набирает обороты PR-компания по «раскручиванию» непобедимости армянской армии. «Министр обороны» карабахского образования Мовсес Акопян устраивает для журналистов экскурсию по фортификационным сооружениям своего воинства. СМИ с восторгом говорят об эшелонированной армянской обороне, называемой «линией Оганяна» по аналогии с финской линией Маннергейма или израильской линией Барлева. А сам Сейран Оганян, заявляет, что свою задачу министра обороны Армении он видит в достижении армянскими вооруженными силами уровня подготовки лучших армий мира. Это, по меньшей мере, смелое заявление, как и изыскания более или менее толковых армянских военных экспертов, требует компетентной оценки состояния вооруженных сил Армении, их боевого потенциала.
Александр Васяк:
– Наверное, Оганяну в своем заявлении не следовало приближаться к тому пределу, после которого блеф кажется наивностью, а та переходит в глупость и безответственность, которая нас, кстати, абсолютно не должна волновать. Но обратимся к «уровню лучших армий мира», о котором говорит Оганян. Трудно сказать, известно ли армянскому министру, что крупный американский теоретик, адмирал Оуэнс, одним из первых выделил «три категории прорыва» в таких сферах военной деятельности, как «разведка и наблюдение; системы управления, связи и автоматизации; высокоточное оружие». По его словам, эти три позиции вместе будут формировать «систему систем», что нашло свое отражение в различных концепциях строительства перспективной военной инфраструктуры США. В наших южнокавказских реалиях я бы добавил к высокоточному оружию другие средства огневого поражения – авиацию, ракетно-артиллерийские системы. И еще средства радиоэлектронного подавления.
Карлу фон Клаузевицу принадлежит термин «туман войны», который всегда накрывает штабы, органы управления, отсутствием информации, адекватной боевым действиям. В контексте не только теорий, но и практик современной войны информация о складывающейся обстановке на поле боя становится основанием для интеграции различных автоматизированных систем, что позволяет добиться максимального эффекта и принятия оптимальных решений. Другими словами, информация от главного органа управления должна доходить до отдельного средства – танка или вертолета и даже солдата. Естественно, работает и обратная связь.
Это и есть уровень лучших армий мира, которого могут достичь государства, обладающие, как минимум, огромным экономическим потенциалом. Идти к нему придется долгим и, подчеркну, крайне затратным путем. И на этом пути Азербайджан уже значительно опередил Армению, хотя бы потому, что у последней нет реальных возможностей для финансового обеспечения современной войны в самом приблизительном ее варианте.
А. Синицын: – Раз мы уже заговорили о современной войне, то как вы прокомментируете восторженное высказывание о пресловутой «линии Оганяна», на которой азербайджанские войска должны встретить: «…ДОТы с башнями танков, артиллерийские капониры, в которых одних 100 мм зениток более 120». Вас ничто не отправляет в далекое прошлое?
А. Васяк: – Действительно, время застыло для армянских военных. Но, как говорится, на пальцах, поясним читателям, что артиллерийские капониры «пришли» к нам из 17 века и устраивались в крепостях за земляными валами и рвами для ведения флангового огня. А современный капонир – это такое, вырытое в земле, укрытие для техники , которое, как правило, используется для защиты и маскировки и отнюдь не для ведения огня. К тому же, и ребенок знает, что зенитные орудия предназначены для поражения воздушных целей на малых и средних высотах.
Правда, во время Великой Отечественной, в горячие моменты боя зенитки использовались для ведения огня прямой наводкой по прорвавшимся в глубину обороны танкам и бронеобъектам противника. Поэтому зенитки, как и врытые в землю башни танков, говорят нам об элементарной скудности ресурсов и попытке прикрыть опасные направления, а вовсе не свидетельствуют о непреодолимости обороны. Такие «линии» Оганяна или Акопяна, даже в годы Второй Мировой Войны не казались бы достаточно устойчивыми. На фоне современной огневой мощи и мобильности наступающих подобные «неприступные редуты» выглядят почти анахронизмом.
У британских военных бытовало такое выражение: «Бог – не всегда на стороне более многочисленных вооруженных сил, но победа всегда сопутствует именно им». Да, военные технологии будущего могут позволить самым маленьким странам успешно противостоять даже достаточно крупным государствам. Но армянская армия такими технологиями не располагает и, совершенно не вижу, каким образом будет располагать. Зато на сегодняшний день армяне сами признают многократное превосходство Азербайджана по средствам огневого поражения, другим боевым компонентам и людским ресурсам.
А. Синицын: – Это очевидно, что задача карабахской группировки, прямо по известной цитате, «только день простоять, да ночь продержаться». Наверное, не один день… Вопрос в другом – как они рассчитывают это сделать, сумеют ли проявить достаточную тактическую гибкость. Давайте, прокомментируем мнение еще одного военного эксперта: «…как и на последнем этапе прошлой войны (декабрь 1993 – апрель 1994), Армения будет придерживаться оборонительного плана ведения войны, основанного на принципах маневренной обороны. Этот вид обороны будет заключаться в удержании заранее намеченных оборонительных рубежей, широким применении маневров войсками и нанесении контрударов».
А. Васяк: – Все, и прежде всего, пресловутая «линия Оганяна» свидетельствует о том, что Армения готовится к позиционной обороне. Вы посмотрите, Мовсес Акопян хвастается перед журналистами, как он готовит своих военных, натаскивая их действовать на некоем рубеже обороны. Например, в опорном пункте. Под этим термином, мы понимаем, как учит военная наука, укрепленный участок местности. Он насыщен огневыми средствами, заграждениями, подготовлен к круговой обороне и дает возможность войскам удерживать всю позицию, но с его потерей устойчивость обороны утрачивается. И, кроме того, солдат привыкает только к своему посту, только к действиям в конкретной ситуации.
Резкое изменение обстановки вызывает панику. Конечно, такие тренировки нужны. Однако с изменением боевой ситуации, что, безусловно, произойдет, проявится вся убогость такой односторонней подготовки – бойцы окажутся скованными, безынициативными, растерянными. Тут уже не до маневров и контрударов. Из опыта боевых действий известно, что солдат, «сжившийся» со своим постом (окопом) в атаку не стремится и до Баку не дойдёт – ни через неделю, ни через год.
Конечно, позиционная оборона – наиболее устойчивый вид обороны. Но ее устойчивость зависит от многих факторов и, главное, от ее эшелонирования. В «войне Судного дня» 1973 года, когда египетские войска всего за 6 часов прорвали укрепленную линию Барлева на Синае, только глубина обороны позволила Израилю остановить арабское наступление и подтянуть резервы. Уверен, что глубина карабахской обороны недостаточна, чтобы удержаться на оборудованных рубежах. Для войск Сербской или точнее «Книниской Краины» глубина обороны на местности с рельефом, похожим на карабахский оказалась слишком мала, чтобы выстоять под ударами хорватских войск в ходе операций «Олуя», т.е. «Буря» в августе 1995.
А. Синицын: Армянские военные сами признают, что на карабахском направлении им надо выстоять до подхода основных войск с территории Армении. Сомнительно, чтобы они сумели действовать по принципу «с ходу – в бой», но, так или иначе, развитые коммуникации во фронтовой зоне у них есть. И вот вам еще одно экспертное мнение: «Для армянской стороны наличие и бесперебойное функционирование военных коммуникаций имеет исключительное значение, учитывая угрозу создания противником на фронте значительного перевеса в первые дни войны».
Александр Васяк:
– Если уж речь зашла о коммуникациях, то замечу, что армяне тоже анализируют потенциал наших шоссейных и железных дорог на предполагаемом театре военных действий. Позволю и себе привести цитату из одного авторитетного армянского источника без всяких купюр: «Наличие подобных коммуникаций, проходящих по степной местности, дает возможность противнику, после проведения мобилизации, быстро отправить на Нагорно-Карабахский фронт значительные контингенты войск. Это позволит Азербайджану создать на Нагорно-Карабахском фронте, до подхода войск из Армении, многократный перевес в силах и средствах».
Только кто сказал Оганяну, что его армия сумеет обеспечить «бесперебойное функционирование военных коммуникаций»? Для войны придуман тезис: все, что можно увидеть, можно атаковать, а то, что можно атаковать, может быть уничтожено. Когда-то он был применим лишь к пехоте, находящейся на линии огня. В наше время этот тезис относится и к объектам на переднем крае, и, более того, к войскам второго эшелона. У Азербайджана будет полное господство в воздухе, наличествуют огневые средства, поражающие цели на большом расстоянии. Беда армян в непонимании того, что оснащенная современным оружием азербайджанская армия может нанести беспрецедентный урон находящейся на марше любой бронетанковой группировке, не говоря уже о колоннах с боеприпасами, горючим, вооружением и прочими материальными средствами.
На последнее замечание я особо хочу обратить внимание. Наш сценарий силового решения конфликта потребует огромного расхода боеприпасов и прочих материально-технических средств. Palapines-pavesines.lt – palapines prekybai торговые палатки. Армяне знают, что в этом отношении они особенно уязвимы. Как они будут их эффективно восполнять? Вернемся снова к «войне Судного дня». Она продолжалась недолго, две с половиной недели. Но израильтяне сумели выиграть еще и потому, что действовал интенсивный «воздушный мост»: американские военные базы – Израиль. Такой мост или любой другой способ переброски материальных средств, в силу известных политических причин, Ереван организовать не сумеет. Ни для Карабаха, ни для самой Армении.
Мне кажется, Еревану пора понять, что говоря о трансформации боевых действий, мы подразумеваем изменение фундаментальных отношений между наступлением и обороной, пространством и временем, разведкой и поражением, характером огня и способом маневра. Военная составляющая карабахского конфликта радикально изменилась по отношению к 90-м годам. Это – факт, который, как говорил классик, «самая упрямая вещь на свете».