Проект реанимации системы распространения книжной продукции разрабатывается в настоящее время при Союзе писателей Азербайджана, и в скором времени он будет представлен в Кабинет министров Азербайджана
Такая структура при Советской власти в нашей стране существовала и называлась она Книжной палатой. Государство само себя тем самым ограбило, считает народный поэт Азербайджана Фикрет Годжа.
“Сегодня, к сожалению, поэты и писатели выпускают книги для себя и своих друзей. Так недолго докатиться до пропасти невежества”, – сказал он в беседе с корреспондентом газеты “Страна”.
“Правда, в Союзе писателей прозвучала однажды и такая мысль, мол, почему бы самим авторам не продавать их, раздаривая при этом свои автографы? Да, для меня, для Анара, для известных поэтов и писателей это, может быть, в какой-то степени и выход. Но авторам новой волны, причем не менее достойным, это не подходит. К ним вряд ли кто-то подойдет, ведь народ их не знает”, – считает поэт.
Создание Книжной палаты, по его мнению, назревшая необходимость. Эта структура поможет выходу книжной продукции Азербайджана на мировой рынок.
– Поможет ли создание структуры по распространению книг вернуть читателя?
– Нечитающий человек может легко стать добычей демагогов, и потому первостепенная задача Союза писателей возродить интерес к книге. Начиная с 1990-го года, Союз писателей занят решением гамлетовского вопроса – “Быть или не быть?”. Но сегодня, благодаря поддержке государства, положение несколько улучшилось, и мы уже имеем возможность оглядеться вокруг и понять, какие меры следует предпринять для интереса читателя к книге. Ни Интернет, ни телевидение не могут заменить общения с книгой. Именно поэтому Союз писателей принял решение систематически устраивать вечера поэзии, презентации книг, вечера чтецов, куда будут приходить истинные ценители поэзии, прозы. К этому процессу мы привлечем телевидение, радио. Причем на эти вечера будут иметь допуск книги тех поэтов и писателей, которые пройдут испытание на качество. А определять это качество будет экспертный совет Союза писателей, составленный из числа талантливых литераторов. А то ведь, действительно, положение, мягко говоря, ненормальное.
Есть десятки издательств, и при этом нет ни одной организации, занимающейся распространением книг. Такая структура могла бы заниматься распространением книг отечественных авторов не только на нашем рынке, но и на мировом. Разве нет у нас писателей и поэтов, имена которых достойны стоять в одном ряду с писателями и поэтами стран СНГ, Европы? Просто мы ничего пока не делаем для их выхода на мировой рынок. А если и делаем, то незначительно.
– А какую функцию выполняет поэзия в жизни человека? Нужна ли она людям?
– Поэзия нужна человеку с того дня, как он научиться говорить. Слово поэта – это лекарство. Когда у человека болят глаза, он закапывает капли, а когда у человека болит душа, тогда, если он обратит свой взор к поэзии, она его излечит. Так было тысячелетия назад, и так происходит сегодня. Поэзия помогает выстоять перед трудностями, меняет характер, делает его более стойким, вселяет в человека веру, внутренне воспитывает его. Поэзия – это учитель. Речь идет о хорошей поэзии. Она шлифует мышление. Не позволяет человеку пойти по плохому пути. В сегодняшнем обществе, в котором есть такие негативные явления, как наркомания и алкоголизм, поэзия нужна как никогда. Почему эти люди стали таковыми? Они не нашли свое хобби в жизни. Если бы у них была потребность в чтении хорошей литературы, в духовной пище разве они потянулись бы к отраве? Поэзия – это внутренняя нужда, просто не все люди об этом знают. Им не прививали любовь к поэзии ни в школе, ни в семье. А ведь это могло бы предостеречь их от невзгод.
– Однако, согласно мировой статистике, всего лишь 1% населения планеты интересуется поэзией …
– Нас называют “шаир халг”, – поэтичный народ. Но это абсолютно не так. Люди, которые так определяют свою нацию, ошибаются. Да, действительно почти весь наш народ пишет стихи, но это, как в том анекдоте про чукчу, которого попросили ответить на вопрос, что он в настоящее время читает. И чукча ответил, мол “чукча не читатель, чукча – писатель”… И у нас в Азербайджане, к сожалению, уже нет читателей, а только одни писатели… А на самом деле настоящей поэзии в стране на сегодняшний день очень мало. И мало людей ее понимающих. Не удивлюсь, если аналогичная статистика наблюдается и в нашей стране – 1% читателей по всему Азербайджану, не более. И при этом все пишут…
– Неужели “пейзаж современной поэзии” так печален?
– Если бы я сам не писал стихи, не был бы литератором, а был человеком иной профессии, то мне было бы легче быть объективным в этом вопросе. Впрочем, и в начале моего поэтического пути были споры. И мы думали, что вносим в стих что-то новое, что мы ломаем каноны. Вот и они – молодые поэты, думают сегодня так же.
А литература между тем живет по своим законам, сама стареет, сама обновляется. Независимо от нас. А рядом топчутся, поднимают шум окололитературные люди. Поэзия, не обращая внимания на литературные склоки, живет, растет за счет новой крови. Но, к сожалению, у большинства молодых поэтов сегодня не участвует душа. Даже мне немножко жалко становится, что они от восточной поэзии совсем отходят. Я в свое время тоже был одним из тех, кто ломал традиции, но я не предполагал, что можно отойти так далеко… И потому, на мой взгляд, литература от этого становится бледной, бескровной. Можно подражать западной поэзии, но не так слепо. Западу интересен талант, а не подражание ему.
Процесс глобализации, на мой взгляд, убивает стих. Ведь поэзия индивидуальна, в ней имеет место такой интересный процесс, как “второе дыхание”. Это обычно относится к тем, кто вступил в пору почтенного периода жизни. Эти люди вдруг начинают писать совершенно иначе. В них будто уживаются два человека. Человек, которым он был когда-то в молодости, и новый человек, который смотрит на жизнь иначе…
– Не о себе ли Вы?… Что характеризует того, другого человека в Вас, в Вашей поэзии?
– Обо мне судят, как о том поэте, каким я был раньше. Но мне кажется, что сегодня я вижу шире, больше понимаю. Я думаю, это от возраста, от увиденного, услышанного, прочитанного. И между тем, я продолжаю оставаться тем самым Фикретом, каким был в молодости. Человек в этом плане похож на дерево. Ствол его один и тот же, а вот ветви разные. Поэт – дерево своей земли. Уходя в землю своими корнями, не может убежать, и со мной такое произошло. Я не способен уехать куда-то за лучшей долей. Здесь я родился, и здесь останусь до конца своих дней, останусь в этой поэзии.
А что касается другого человека во мне, то мне кажется, что его сегодня характеризует более мягкое отношение к жизни, более уступчивое. Если в молодости я был и резким, и категоричным, то сегодня я умею прощать. Я уже тот человек, который понимает, что молясь Богу, все равно, в какую сторону смотреть. Необязательно в сторону Гибля. Если я молюсь Богу, я стою лицом к нему, куда бы ни смотрел. Новый человек во мне это понимает. Этот человек не фанатик. Раньше я думал, что я все знаю, однако дожив до сегодняшнего дня, я понял, что ничего не знаю…
– Как по-Вашему, какое чувство правит миром?
– Гуманность. Все, кого об этом спрашивают, повторяют старую истину, мол, мир спасет любовь. На мой взгляд, это не совсем точно. Мотор всего живого – гуманность. Чувство гуманности включает все, в том числе и любовь.
– Нужна ли в литературе субординация? Разве современники не должны стоять друг возле друга?
– Я против субординации в литературе. Я считаю, что умным человек рождается от природы, и возраст тут ни причем, он лишь прибавляет практики. А ум и талант от Бога. Пушкин не имел литературных регалий. Но разве от этого он стал менее народным? Звания народных поэтов были приняты при Советской власти. Это было выгодно государству – иметь при себе отряд подхалимов. Однако при истинно демократическом строе надобность в народных поэтах, писателях постепенно отпадает. Выходит, что мы пока не отошли от этого.
Когда этот вопрос обсуждался, Юсиф Самедоглы, Анар и я высказались против мысли оставлять звания. Правда, тогда мы сами еще не были народными. Но потом, вышел правительственный указ, где были награждены “народным” званием десять человек, и я был в их списке. Пользуясь плодами этой “народности”, мне теперь негоже выступать против этого решения. Но я думаю, что это издержки времени. И в будущем время все расставит на свои места. А мысль о том, что современники должны стоять рядом не подлежит сомнению. Тем более что поэзия любит молодых да смелых. В истории литературы бывали случаи, когда человек, написавший вечером стих, наутро становился знаменитым. Так случилось, к примеру, с автором “Марсельезы”. Язык истинной поэзии – язык таланта. А талант может быть и молодым, и старым, и народным, и не народным. Талант распределяет Бог.