Тот, кто держал в руках ливийскую банкноту достоинством в десять динаров, мог детально рассмотреть удивительный форт времен итальянской колонизации. Наверное, в таком виде он останется только на купюре, потому что и сам форт, и охраняемый им город Себха, раскинувшийся у живописного озера в пальмовых зарослях, подвергаются сейчас атакам авиации западной коалиции. Никаких повстанцев в городе нет, и мирное население ни в какой защите не нуждается, так как Себха – это, фактически, столица клана аль-каддафа, к которому принадлежит, по выражению Д. Медведева, «нерукопажатный» полковник.
В аналитическом материале Алексея Синицына специально для AZE.az, автор статьи представляет интересный взгляд на новые политические веяния в арабском мире.
Неужели натовская авиация лишь расчищает путь «pro-Democracy forces» – «про-демократическим силам», которые представлены разудалыми парнями, что так любят потрясать перед телекамерами гранатометами, автоматами, а иногда и средневековыми мечами, словно с иллюстрации сказок «Тысячи и одной ночи»? И кто они эти бравые ребята, на которых войска диктатора каким-то образом нападают за добрых триста километров от опорной базы повстанцев – мятежного города Бенгази? Какова программа «революционного правительства», уже снискавшего откровенную симпатию Запада? А, может ли так случиться, что наземной операции американских и прочих морпехов не удастся избежать? Ведь «повстанцы» и «революционеры» под огонь солдат Каддафи с песнями не идут, ожидая того приятного момента, когда им придется «зачищать» разбомбленные города ливийской Триполитании, не поддержавших мятеж восточных племен.
Сплошные вопросы, на которые есть вполне очевидные ответы. Например, на вопрос: «Что делают западные союзники в ливийском небе?» – правильный ответ: «Наносят преэмптивный удар», в точном соответствии с доктриной экс-президента Буша о преэмпции (Bush’s doctrine of preemption). Сегодня преэмпция – силовое действие на опережение, т.е. уничтожение опережающим образом и самой угрозы, и непосредственного субъекта этой угрозы. Например, правящего в «стране-изгое» режима (Regime Change). Ну, а далее, как мы знаем из истории современного Ирака, на месте «неправильной страны» создается «правильная страна» путем недолгой национальной перестройки или, если угодно, переделки (Nation-Rebuilding или Nation-Remaking). Такой перестройке-переделке должно подвергнуться любое государство Большого Ближнего Востока, независимо от того питает ли его руководство нежнейшие чувства к цивилизованному Западу, трепещет ли от страха пред ним или откровенно его ненавидит.
Кто-то может подумать: ну, как можно усматривать в ливийских событиях элементы реализации доктрины Буша, когда в Белом Доме обитает совсем другой президент, ни интеллектом, ни внешне на него не похожий. Но американское понимание собственных национальных интересов – феномен системный, а не интеллектуальный. Само понятие Большого Ближнего Востока тоже родилось не в политических кулуарах администрации Джорджа Буша. Это случилось, когда рухнул казавшийся незыблемым шахский режим Ирана, а пыльный Кабул встретил весну 1978 года Апрельской революцией. Тогда в аналитических потугах стала рождаться «доктрина Картера», согласно которой США следует рассматривать любую угрозу нарушить их снабжение ближневосточной нефтью в качестве casus belli – повода к войне.
Американское понимание собственных национальных интересов с каждым очередным президентом расширялось, углублялось и, в конце концов, вылилось в «Проект нового американского века». По этой концепции надо заменить все правительства Большого Ближнего Востока, даже дружественные, на еще более дружественные, то есть, такие, которые продадут собственные государственные нефтяные компании корпорациям, обслуживающим западные интересы. Для этого можно нарезать из политической карты мира новые государства – курдское, шиитское, любое другое. Главное, чтобы дружеское, т.е. лишенное признаков самостоятельности.
Совсем недавно глава Международного института республиканцев (IRI) Лорн Крейнер, признав в беседе с некоторыми азербайджанскими журналистами тот факт, что именно администрация Буша «старательно культивировала новые поколения лидеров» цветных революций на постсоветском пространстве, простодушно заявил: «…важно, сохраняя отношения с авторитарными правительствами, обязательно планировать день, когда их могут свергнуть и помогать тем, кто может заменить их. Это своего рода форма страхования для обеспечения интересов США в долгосрочной перспективе».
Но иракская и афганская военные кампании показали, что лепить «правильные» страны из «неправильного» социального материала – дело хлопотное, дорогостоящее и опасное. А, главное, безрезультатное. Новые арабские потрясения имеют мало общего с «цветными революциями» и молодое поколение, выбравшее кроме Pepsi еще Facebook и Twitter власть прозападным «демократам» не передаст. Она стремительно перетекает к самым радикальным элементам ближневосточного общества, именуемым «фундаменталистами». Но, кажется, США этот факт вовсе не смущает. The Washington Post сообщает: «Администрация Обамы готовится к тому, что в перспективе в Северной Африке и на Ближнем Востоке появятся исламистские правительства, а народные революции приведут к усилению религиозных режимов». И, вот, уже главный финансовый менеджер «цветных революций» Джордж Форос со страниц того же издания дает понять, что его фонды готовы сотрудничать с египетскими …«Братьями-мусульманами», которые, как утверждают некоторые серьезные эксперты, еще со времен президента Насера функционируют под плотным контролем американских и британских спецслужб.
В американском разведсообществе прекрасно знают, что против непокорного Каддафи сражаются боевики Ливийской Исламской Боевой Группы – фактического филиала Аль-Каиды – и воины сурового суфийского ордена санусситов, к которому принадлежит треть мужского населения Ливии. Все, кстати, родом из восточных провинций. Но этот факт никого не смущает. Грядет очередь «переформатирования» Сирии, которой пообещали, что в ближайшей перспективе ее бомбить не будут. А в отдаленной?
Уже в ходу политический термин «халифист», которым обозначают сторонников возрождения средневекового исламского государства. Оформить его в исторических границах невозможно из-за глубочайших конфессиональных, национальных и прочих противоречий его гипотетических создателей. Но получить колоссальную по протяженности и накалу «дугу нестабильности» можно.
Впрочем, Запад верит, что хаосом не так уж сложно управлять, если над ним подняться. Доктор Бжезинский считает, что некоторые регионы могут быть выключены из «цивилизационного процесса», но в этом нет никакой опасности, потому что сия «дуга нестабильности» пролегает далеко от берегов Америки, но зато вклинивается между извечными соперниками американцев – Россией и Китаем. Это – первое основание для спокойствия. А второе – «дуге» как-то нужно существовать. Такую возможность дает только продажа Западу собственных природных ресурсов. И потом, на территории евразийского хаоса останутся американские военные базы, те самые, которые уже существуют от Ирака до Афганистана и еще появятся новые. Например, в той же, пока еще не расчлененной Ливии, пока еще не разбомбленных Сирии и Иране, других географических точках, пока еще не «горячих». Таким образом, вопрос о торжестве демократии на огромном пространстве Большого Ближнего Востока полностью снимается.
Понимают ли люди, позиционирующие себя демократами, как опасно раскачивать лодку азербайджанской государственности при таком развитии процессов, происходящих совсем недалеко от национальных границ? Может быть, они считают себя важными фигурами на пространстве Большого Ближнего Востока, которое Збигнев Бжезинский ассоциирует с «Большой шахматной доской»? Только, вот, еще не разыграны партии, где бы все пешки прорывались в ферзи. Гораздо чаще игроки ими просто жертвуют, ради своих тактических целей, о которых деревянные фигурки никакого представления, естественно, не имеют.