Гейдар Алиев приказным тоном велел переводчику остановиться, разрешив дипломатический казус, допущенный иранской стороной.
Как сообщает AZE.az, во второй части шеститомника депутата Милли Меджлиса Эльмиры Ахундовой под названием «Гейдар Алиев: Личность и эпоха», имеют место воспоминания и бывшего министра иностранных дел Азербайджана Вилаята Гулиева, который рассказал об известном диалоге между покойным Президентом Гейдаром Алиевым и религиозным лидером Ирана во время его визита в эту страну, пишет modern.az.
«Верховный религиозный лидер встретил Гейдара Алиева у дверей зала, где проходило мероприятие, пожал его руку двумя руками. Между ними начался разговор на азербайджанском языке. Мы и иранская делегация стояли тихо в стороне, и слушали, о чем они беседуют.
После общих слов, Гейдар Алиев спросил у Хаменеи.
– Хорошо, а как дела в Хамне? (родное село Хаменеи, расположенное поблизости Тебриза).
– Ты знаешь и Хамне? – удивился верховный религиозный лидер Ирана.
– Конечно же, знаю. Хамне – очень известное место. И не только как ваша родина. Один из великих просветителей Азербайджана Мирза Фатали Ахундов также родом из Хамне. Он ваш односельчанин. Вы слышали про Ахундова?
– Слышал, – неохотно ответил Хаменеи.
Хаменеи можно было понять. Наверное, он не особо гордился тем, что является односельчанином с автором известного трактата «Письма Кемал-уд-Довле», ведущим на протяжении всей своей жизни борьбу против фанатизма и не боявшегося выдвигать резкие обвинения против фарсидского режима.
Затем руководитель Ирана задал несколько вопросов о периоде деятельности Гейдара Алиева в Москве, об урегулировании Карабахского конфликта, о переговорах с Арменией. Президент также в свою очередь поинтересовался отношением Ирана к этому вопросу, как соседнее и с Арменией и с Азербайджаном государство.
…Наконец, началась официальная часть встречи. Конечно же, Хаменеи перешел на персидский язык, считающийся официальным государственным языком Ирана. Здесь не было ничего удивительного. Удивительным было то, что его речь переводилась на русский язык, причем очень неопытно и неграмотно.
Возникло какое-то недоразумение. После двух-трех предложений Гейдар Алиев приказным тоном велел переводчику остановиться: «Подождите!» и обратился к высшему религиозному лидеру Ирана:
– Господин Хаменеи, несколько минут назад мы говорили с Вами на нашем родном языке. Я понимаю, что мы сейчас в Иране. И Вы, как его лидер, должны вести официальные беседы на персидском языке. Но не понимаю, почему Ваши слова переводятся на русский язык.
– Но я думал государственным языком вашего государства является русский?!, – удивился Хаменеи, сделав наивное лицо.
– Слушай, – Гейдар Алиев был открыто рассержен тем, что верховный религиозный лидер притворился, что не знает какой в стране государственный язык. – Даже в период СССР русский язык не был государственным языком Азербайджана. Тогда в нашей Конституции было написано, что государственным языком является наш родной язык. Мы защищали этот язык даже под давлением Москвы, развивали его.
На этом языке печаталось много книг, газет. А после обретения независимости мы используем только и только этот язык! Я не понимаю, откуда Вам пришло в голову, что государственным языком Азербайджанской Республики может быть русский? Я знаю этот язык очень хорошо, но веду все официальные переговоры во всем мире только на азербайджанском языке.
После резкого протеста Гейдара Алиева Иранская сторона засуетилась. Кажется, они не знали, как выйти из ситуации, так как не пригласили заранее переводчика, или не ожидали такой реакции Президента Азербайджана.
– Хорошо, на этот раз будет переводить наш посол. Но Азербайджан не такая далекая страна, чтобы Вы не знали о ней самых простых вещей, – отметил Гейдар Алиев, рассеяв напряженную ситуацию.
А когда он выходил, обратился к Хаменеи, еще раз намекнув на неточность Иранской стороны с точки зрения протокола:
– Думаю, одним из преимуществ нашей сегодняшней встречи стало то, что Вы узнали, что государственным языком Азербайджана является не русский.
В ответ на слова, достигшие своей цели, верховный религиозный лидер Ирана отметил только:
– Да простит Аллах!».