Главреж Русского ДРАМАТИЧЕСКОГО ТЕАТРА Александр Шаровский представил свой очередной шедевр
С волосами на глазах
Рискну предположить, что идея этого, с позволения сказать, спектакля родилась во время празднования 80-летия Народного артиста России и Азербайджана Нодара Шашыгоглу (он-то точно знает, что такое театр…). Юбиляра поздравляли помимо артистов русского драмтеатра участники реалити-шоу Бриллиант Дадашевой «Академия».
За сценарий взялся заслуженный драматург Русского драматического Владимир Неверов. Он же, напомню, писал поистине шедевральные «Приключения кавказцев в России», «Торговую» и проч. В этот раз он далеко от себя не ушел. Все те же шутки ниже пейджера (пейджер едва не раскалился от стыда!) и про «масек» Азербайджана.
«Вай, мне нравиться Эльчин. Он – мася!», (или что-то в этом роде) – говорят гундявым голосом девушки со сцены, и зал убивается в истерике гомерического смеха.
Действие происходит в 3000 году на борту судна, где снимаются клипы. Зачем в 3000-м году снимать клип на борту корабля? Или, видимо, в Азербайджане и тогда все клипы будут сниматься на фоне моря, где отбрасывает руку в сторону очарованная собственной любовью к себе супер-звезда с волосатыми глазами…
Сначала вроде как все злые на корабле. Но противодействие этому находит продюсер Сулико (Лала Сулейманова), которая подливает всем и всюду так называемый «Вирус любви». Выпил – полюбил. Не путать с Виагрой!
Так и случилось. Полюбили все всех. Всех, кого можно и нельзя! Без однополой любви, а-ля «Тату», и тонкого намека на зоофилию Неверов, разумеется, обойтись не смог. И знаете, в чем-то его можно понять: зритель от этого балдеет и, судя по реакции, именно за этим и ходит в театр.
Нас рассудит Мельпомена…
Господин главный режиссер Александр Шаровский, также разумеется, усовершенствовал этот юмор донельзя.
Честно говоря, когда шел на спектакль знал, что увижу достопримечательности почти всех молодых артисток театра. И, кстати, гордость от собственной экстрасенсорики не раздирает.
Особенно порадовала первые ряды Ругия Кулиева, которая по совместительству являлась хореографом постановки. Она играла кока (повара, то бишь на судне), мечтающего стать эстрадной певицей.
Дабы продемонстрировать во всей красе свою артистическую натуру, немалых, надо отметить, размеров, станцевала она на авансцене в кожаном костюме с плеточкой в руках. Ряды уж перепугались – подумали лупить будут. Но потом неведающим объяснили для чего такой наряд.
Между «театральными» номерами выступали выпускники «Академии»: Афсана Мамедова, Джамиль Дадашев, Хайам Мустафазаде, Эркин Османлы и другие. Пели песни разные. В их числе: “Sex Bomb” Тома Джонса, что соответствовало настроению вечера, “Ночь-подруга” А-Студио, «Shape of my heart» Стинга, «Belle» из “Нотр Дам де Пари”. Все это представляло собой что-то вроде новогодних мюзиклов, что начинаются на “России” и “Первом” после речи президента. По качеству, конечно, не корректное сравнение, но идея – та же: полусказочный сюжет и песни между действиями.
Аналогичное представление Александр Шаровский на пару с Неверовым уже создавали: это проект “Все звезды – 1 и 2”, которые, кстати говоря, до сих пор собирают аншлаги, когда их ставят в репертуар. (Видимо, народ где-то в подсознании думает, что за стоимость билета в театр сможет увидеть на одной сцене и Успенскую и Пугачеву и Кязимову и Фредди Меркури.) Но во “Всех звездах” в качестве “звезд” выступали артисты театра. В “Вирусе любви” же театральные актеры были задействованны в качестве (!!!) подтанцовки! О, чудотворная муза Мельпомена, если ты видела это, почему не отключила свет, как это делал «Бармек»?
То, что мои мысли вызовут раздражение у многих читателей, присутствовавших на премьере – я даже не сомневаюсь. Но, к сожалению, это болезнь дня сегодняшнего. Абсолютному большинству надо то, что быстро раздевается и несложно понимается. Шаровский это прекрасно осознает и делает то, что надо публике, оправдываясь тем, что «театру тяжело и театр без зрителя – это уже не театр».
Тут хочется особенно остановиться на Великом слове «ТЕАТР». Что оно значит Александр Яковлевич, видимо, не так часто вспоминает. Или не хочет вспоминать… То, что мне довелось видеть в минувшие выходные театральной постановкой назвать просто не возможно! Шоу – да, но оно должно играться, как минимум, не в здании, которое отведено для театра. В «Зеленом театре», на концертной площадке – пожалуйста.
Если театр поставлен в «такие условия, что приходиться выживать» (а это факт!) то выживать будьте добры именно в рамках театра, а не разменивать на порнообразную попсу. Даже Московский театр Эстрады, где я был не так давно, (Эстрады – подчеркиваю!) подобного не позволяет себе. А вот Шаровский и Ирана Тагизаде («Русское шоу в Сингапуре», «Мою жену зовут Морис»), получается, лишь этим и зарабатывают любовь зрителя. Кажется, что именно из-за подобной стилистики третий режиссер театра Борис Лукинский (“Не такой, как все”, “Учитель танцев”, “Хитроумная влюбленная”, “Красавец-мужчина”) все реже представляет свои работы. Да, и в сегодняшнем репертуаре Русской драмы их почти не осталось. Видимо, он даже спустя столько лет проведенных в системе такой театральной политики не забыл истинного значения ТЕАТРа…
Kому судить зрителя?
Однако, больше всего пугает реакция зрителя, которому вся эта вакханалия нравится! Хлопают, смеются – все в лучших традициях.
Меня всегда, признаюсь, злит, когда в рейтинге, даже Bakililar.AZ, любое высказывание Айгюн Кязимовой может дать 1000 очков вперед новости о поистине великом художнике Азербайджана или музыканте – не суть важно – все равно обгонит. Это действительно говорит об уровне культуры.
Что интересно, когда мы пытаемся защитить в беседе, диалоге, споре важность и значимость культуры Азербайджана для мира, мы называем имена Узеира Гаджибекова, Низами, а отнюдь не Айгюн Кязимовой или Ройи (при всем уважении. Девочки, не обижайтесь!). Тем не менее, 90% из нас знает раз в 10 больше об этих певицах, нежели о жизни настоящих классиков.
Посему, если глядеть на проблему под таким углом, можно действительно понять Шаровского. Я обожаю театр и простить не могу одного: когда под гребенку ТЕАТРа вгоняются такие вот кабацкие программы, пользующиеся – справедливости ради скажу – большущим успехом, видимо, у неискушенного зрителя.
«Держим курс на Сектор газа»
Конечно, сей опус я мог продолжать еще долго, но просто не верю (на лавры Станиславского не претендую!) в то, что к нему прислушаются те, кому это надо сделать.
Добавлю-ка я позитива – самому аж муторно стало.
Отмечать «академистов» не стану, так как пришел я все-таки в театр и смотрел на театральные образы, хотя представляли их в Доме КУЛЬТУРЫ Каспийских моряков, где во время ремонта в основном здании ютиться Русская драма. Скажу лишь, что ребята пели хорошо, пусть и под фанеру…
Многие артисты, безусловно, порадовали.
Милый образ вечно импровизирующего Мабуда Магеррамова, который сыграл режиссера-клипмейкера Адольфа Рамазановича, гармонично дополняла помреж Гисмят (Кися) молодой актрисы Фаили Оружевой. Мило, тонко и без лишнего выпендрежа.
Незаслуженно Заслуженная артистка Азербайджана Александра Никушина, которой давно пора бы стать Народной, держала свою высокую планку юмора. Она играла жену капитана Машу. Ох, что этот капитан с ней сделал, после того как принял на грудь этот самый «Вирус Любви» – неневеровскими словами даже не описать!
Ее сын (по-жизни) – Теймур Рагимов – слепил чудненького такого стилистика недвусмысленной ориентации. Кстати, если проследить сценарии Неверова – один, два, да найдутся «противных» в каждом спектакле последних лет.
Аналогичную «противную» (только другого пола) отыграла Милана Мардаханова. Смесь Ренаты Литвиновой и «Тату» искренне улыбнула.
Молодой Мурад Мамедов сыграл хоть эпизодически, но так, как обычно не ждут от начинающих артистов.
Но Примой вечера был боцман Петрович в исполнении Эмиля Тахирова. С рыжими усами и волосами, он несчастный онемел, когда во времена перестройки вышел из подводной лодки на берег и увидел, что пришел капитализм! Чудовищное испытание не прошло бесследно…
Такую «легенду» придумал Петру Мамедовичу Рабиновичу (сокращенно – Петрович) драматург Неверов. Разоблачение было под конец. Петрович на самом деле оказался агентом спецслужб Рабиновичем, у которого истек контракт и он решил разконспирироваться и заговорить. Во как!
А дальше была общая любовь и песня финальная в полумраке сцены с компьютерными световыми эффектами, которые в русской драме доселе видеть не доводилось. Видимо, Бриллиант Дадашева для своих «академистов» постаралась – мальчика с ноутбуком привела.
В танцевальной сцене со стульями «Чикаго» и финале они особо помогли разукрасить и без того симпатичные номера.
В финальной атмосфере любви и согласия капитан предложил:
– Держим курс на Сектор газа, будем там распространять вирус любви! – единственная мудрая шутка за все (!) ТРИ часа, что длился этот почти шекспировский, наполненный великим драматизмом и режиссурой спектакль.
Хорошее и плохое можно, естественно, найти во всем. Но обидно, когда одно действительно надо искать, а от второго – почти отбиваться…