Арабский мир сотрясают демократические революции, по исторически недавней традиции, окрашенные в национальные «жасминовые», «фисташковые» и прочие цвета? Кажется, что этот вопрос риторический и что по всем правилам, не только грамматическим, в конце предложения надо ставить точку.
В аналитическом материале Алексея Синицына специально для AZE.az, автор статьи представляет интересный взгляд на новые политические веяния в арабском мире.
Мы помним пушкинское определение русского бунта, как «бессмысленного и беспощадного». Кто-нибудь может с уверенностью сказать, что это – не арабский бунт, только пока «осмысленный» и относительно «гуманный»? Или это – «демократическая цветная революция» с учетом средиземноморского темперамента? Какие силы – либеральная оппозиция, митингующая на центральных площадях, или радикальная, кипящая гневом «суннитская улица» – выкристаллизуются позже в реальный фактор власти? Или и те, и другие до этой власти так и не дотянутся? А, может быть, народное негодование, постепенно иссякнув, войдет в искусственные берега устоявшегося внутриполитического контента? Но, правда, почему-то кажется, что не всё и не везде закончится только косметическим обновлением прежнего государственного строя.
Конечно, многие задаются вопросом – кто стоит за этим «цветным» мятежным буйством, ибо нам, смотрящим на мир сквозь призму своих и чужих геополитических интересов, очень трудно отказаться от теории заговоров. Сегодня даже конспиролог-любитель укажет на Соединенные Штаты, чью цепкую руку никто не хватает мертвой хваткой, только по причине недостаточной длины собственных рук.
Впрочем, а почему бы и не порассуждать об американском следе? Были же потрясающие по своему цинизму неоконсервативные доктрины «Проекта нового американского века», «Центральных задач (Core Missions) для американской армии», «Большой шахматной доски» доктора Бжезинского и пр. и пр. Согласно им, «Большой Ближний Восток» надо фрагментировать, т.е. создать новые государства, перекроив политическую карту Евразии соответственно собственным пожеланиям, а вполне лояльные монархии и «мягкие» диктатуры следует заменить на еще более проамериканские «демократические» правительства. Спрашивается, а это-то зачем? Ведь всем известно, что лучшее – враг хорошего.
Ну, здесь нам не обойтись без цитаты из знаковой речи бывшего экс-президента Дика Чейни перед «акулами» нефтяного бизнеса в Лондонском институте нефти. С друзьями старина Дик, будущий «серый президент» США, был откровенен: «Так откуда же возьмется нефть? Правительства и национальные нефтяные компании контролируют около 90% запасов. Нефть, по существу, остается делом правительств. В то время, как во многих регионах мира имеются большие нефтяные возможности. Ближний Восток с его двумя третями мировых запасов и самой низкой ценой – по-прежнему то место, где, в конечном счете, находится приз».
Как подчеркивал один из лучших экспертов по «нефтяным войнам», старый американский публицист Уильям Ф. Энгдаль, Чейни «вполне недвусмысленно заметил, что нефтяной «приз» Ближнего Востока находится в национальных или правительственных руках. Он недоступен для эксплуатации частным капиталом. Поэтому Чейни и его дружкам из Halliburton, ExxonMobil, Chevron, Shell или BP сложно запустить туда лапы».
Для неоконсерваторов вывод был очевиден: монархи, шейхи и президенты, закрывшие на ключ свои нефтяные кладовые, больше не нужны. И ровно за год до событий 9/11 Чейни объявил важнейшим внешнеполитическим приоритетом «американское силовое присутствие в Заливе» и смену режима в Ираке, независимо от того является ли Саддам Хусейн «хорошим, плохим, или злым» (Господи, как живучи голливудские штампы!).
Так, может быть, начало 2011 года – как раз время смены лояльных арабских режимов на еще более лояльные и абсолютно компрадорские? Казалось бы, почему бы и нет? В одном из интервью автор этой статьи процитировал Даниэля Эстулина, политолога и создателя бестселлера «Подлинная история Бильдербергского клуба», который утверждал, что на последнем заседании этого «мирового империалистического правительства» огромное внимание уделялось проблемам энергоресурсов. Он даже писал: «Простым людям брошен миф о наступлении всевластия информации и компьютерных технологий. Но отключите электроэнергию – и этот мир рассыплется, как карточный домик». И вот вывод господина Эстулина: «Они (т.е. члены Клуба) по-прежнему считают, что миром правит тот, кто контролирует энергию, пути ее доставки и распределения».
И потом, этот самый мир как-то не заметил важного сообщения: «Прогнозы восьмилетней давности о запасах нефти и газа на Аляске не подтвердились. Согласно новому исследованию, в недрах самого северного штата США находится только 0,86 млрд. барр. «черного золота» вместо предполагаемых 10,6 млрд. барр. По мнению экспертов, у США не остается другого выбора, как развивать шельфовую добычу и усиливать свое влияние на Ближнем Востоке». Последнее направление куда перспективнее бурения новых скважин, особенно памятуя катастрофу в Мексиканском заливе. Так, может быть, с берегов Потомака действительно раздался боевой клич: «Ату их, королей нефтяных песков!»?
Он бы и раздался, если бы не одно «но». Проекты замены режимов на Ближнем Востоке могли быть успешно осуществлены, если бы оккупационным колпаком были полностью накрыты Ирак и Афганистан, а несговорчивый Иран и, возможно, Сирия жестоко «наказаны», т.е. разбомблены по югославскому сценарию. Тогда можно было бы нарезать евразийское пространство на нужные государства и поменять ключевые фигуры на «Большой шахматной доске», чтобы приступить к финальной фазе – разыграть победный эндшпиль «Большой Игры» с Россией и Китаем. Но все эти планы провалились. Причем очень и очень глубоко. Отсюда и «перезагрузки» Барака Обамы с проблемными политическими игроками, включая тот же арабский мир.
Госдеп США как-то очень обыденно заботится о нестойкой и разношерстной оппозиции на пресловутой евразийской «дуге нестабильности». Политическая инерция Хилари Клинтон доходит до смешного: начать визит в Астану на долгожданный саммит ОБСЕ с выслушивания жалоб неправительственных организаций, существующих на западные гранты, – не самый сильный политический ход. А надо ли было госсекретарю встречаться с оппозицией из «Лика Муштарака» во взрывоопасном, но стратегически важнейшим для США Йемене? И не поэтому ли разозленный президент Али Абдалла Салех сразу же после встречи с г-жой Клинтон вызвал к себе посла РФ в Сане и передал ему личное, говорят, очень теплое послание президенту Медведеву?
У нынешних США не было политического и организационного ресурса, чтобы взорвать ситуацию на Ближнем Востоке, несмотря на то, что спецслужбы, наверное, не даром ели и едят свой хлеб. И правы те, кто утверждает, что это на экранах телевизоров мы видим вполне демократических и далеко не фанатичных оппозиционеров, мечтающих о либерализации своего общества. Они надеются на Вашингтон и, наверное, Брюссель, которые открыто помочь им могут пока только выражением солидарности. А в это время за кадром остаются носители той самой фундаменталистской идеологии, которой так опасаются на Западе.
Они и более организованы, чем демократы, и убеждены в своей исторической правоте, и готовы не щадить не только политических противников, но и самих себя. Очевидно, они не составляют даже трети протестного населения, но они уже получили свой шанс громко заявить о себе и непременно будут им пользоваться, чтобы рекрутировать в свои ряды новых и новых сторонников.
Ну, а что касается взрыва народного гнева, который с заметным опозданием пытаются взять под внешнее управление известные силы, то его и не надо было тайно организовывать. Он прозвучал не вовремя, а потому и не изменит коренным образом расклад сил на Ближнем Востоке. Просто в ближневосточных странах накопилась огромная протестная энергия, которая аккумулируется в обществе при любой диктатуре с мощной коррупционной составляющей и полном отсутствии социальных лифтов от низших слоев к высшим. Мягкая сия диктатура или жесткая – имеет значение только в контексте скорости формирования протестных настроений и глубины их охвата.
Так что, джинна бунта или, если угодно, цветной революции из арабской бутылки никто сознательно не выпускал. Это, не выдержав давления изнутри, треснула сама бутылка.