Уроженец Азербайджана осужден краснодарским райсудом за сопротивление сотрудникам милиции.
Как передает Bakililar.AZ, за сопротивление сотрудникам ГАИ житель станицы Староминской Краснодарского края Заур Мамедов угодил на год и восемь месяцев в колонию.
Теперь на плечах его жены Елены Степановой все заботы о семье.
А детей в доме – шестеро.
Елена и Заур познакомились восемь лет назад.
Понравились друг другу и стали жить вместе в просторном доме Елены, рассказывают историю многодетной семьи “Известия”.
– С первым мужем мы давно развелись, – говорит Елена.
– У меня остался сын Степан, больной детским церебральным параличом.
Заур по-доброму относился к моему ребенку и о совместном сыне мечтал.
Но врачи заявили: больше рожать не сможешь.
И тогда они решили взять сирот из детдома.
На этом настоял Заур.
Семь лет назад в их доме появилась одиннадцатилетняя Ира.
А за ней второй приемный ребенок, третий, четвертый, пятый…
Был период, когда детей стало десять.
Некоторые из них потом вернулись к родным матерям – женщины опомнились и смогли доказать, что исправились.
В милиции, куда доставили задержанного Мамедова, он заработал еще одну статью УК – за “публичное оскорбление представителя власти”.
Говорят, так часто бывает: свыкнется семья с тем, что не судьба родить собственных детей.
Возьмет в дом приемных.
И тут – уже нечаянная радость.
– Два года назад я поняла, что беременна, – рассказывает Елена.
– Представляете: несмотря на приговор врачей, несмотря на то, что мне уже стукнуло сорок два.
Накануне рождения Эмиля его родители поженились.
С разрешения супруга-мусульманина православная мать крестила новорожденного, согласившись и на обрезание.
Год назад, 12 февраля, в день рождения Елены, собрались домочадцы и друзья.
Ближе к вечеру, рассказывает Степанова, решили закатить во двор свою поломавшуюся машину, которую накануне притащили на буксире и оставили на обочине у дома.
Заур вышел на улицу первым, а вскоре за ним побежали ребятишки – ворота отворять.
На истошный детский крик высыпали наружу все гости.
Дети, по словам Елены, увидели, как милиционеры избивают их отца.
Заур был нетрезв.
На улице он столкнулся с сотрудниками ГАИ.
Те сказали, что его машина мешает проезду.
Повздорили, да так, что экспертиза зафиксировала на лице инспектора “царапину”.
А в милиции, куда доставили задержанного Мамедова, он заработал вторую статью УК.
Тем не менее на время следствия его отпустили домой – под подписку.
А в конце октября, перед судом, отправили за решетку.
– За день до ареста Заура в нашем доме сломался котел отопления.
Муж собрался в Ростов за запчастями, чтобы отремонтировать.
Не успел.
Четыре дня сидели в холоде.
Здоровым-то детям не страшно.
А мой Степа не выдержал.
Он и так-то слабенький был, – вздыхает Елена.
– Заур просился на похороны.
Я умоляла отпустить его хотя бы на день.
Глава поселения ходатайствовал о том же в суде.
Бесполезно.
Похоронила Степу без него.
Следующее несчастье случилось 24 декабря.
Районный суд вынес приговор Зауру Мамедову: год и восемь месяцев колонии-поселения и штраф 30 тысяч рублей.
– Вообще-то я сильная.
Но тут сломалась, – признается Елена.
– Ведь даже прокурор просил для Заура два месяца колонии и десять тысяч штрафа.
Елена слегла в больницу с гипертоническим кризом.
Малыши простудились и тоже слегли.
Ухаживать за ними в палату отправилась семнадцатилетняя Алена – девочка, которая вернулась из дома Мамедовых к родной маме, но и приемных родителей, и “бывших” братьев-сестер считает своими.
Когда она сказала детям, что отец вернется домой только через год и восемь месяцев, тишина была такая, словно все оглохли.
“Ты нас в детдом не вернешь?” – раздался вдруг робкий голос.
Она ответила сразу: “Вы все останетесь со мной”.
– Я все делаю так, как было при Зауре, – продолжает Елена.
– Мы по-прежнему держим большое хозяйство.
Нам не надо покупать ни яйца, ни мясо, едим свое и вволю.
У мелкого предпринимателя Елены Степановой есть еще важная статья дохода – свой ларек, в котором семья продает овощи станичникам.
Теперь за товаром на оптовый рынок ездит Елена.
Когда был гололед, с мамой непременно напрашивался кто-то из мальчишек: “Чтобы просто быть с тобой рядом”.
– Конечно, можно отказаться и от хозяйства, и от этого ларька, а жить на опекунские деньги, – признает Елена.
– Но это будет как детдомовский паек: одна котлетка, одна конфетка.
Заур завел в нашем доме порядок: апельсины, мандарины, яблоки – ешь сколько хочешь.
И такой достаток я изо всех сил стараюсь удержать.
Елена надеется на краевую судебную инстанцию, которая должна рассмотреть кассационную жалобу на приговор райсуда: “Неужели муж так опасен для общества, что его нельзя отпустить хотя бы под домашний арест?”
В прокуратуре Староминского района разъяснили: в декабре, когда выносили приговор, меры наказания в виде домашнего ареста в Уголовном кодексе еще не было, потому “этот вариант даже не рассматривался”.
Но теперь-то она есть.
Тем более что прокуратура изначально старалась снизить Зауру наказание с учетом смягчающих обстоятельств.
– Я действительно просил меньший срок для Мамедова, – подтвердил гособвинитель Кирилл Барзенцов.
– Но обвиняемый в ходе процесса не признал своей вины, не раскаялся.
Поэтому суд счел возможным назначить более строгое наказание.