Интервью с генерал-майором советской армии Генрихом Малюшкиным.
Бывший в 1990 году комендантом Нагорно-Карабахской Автономной Области Азербайджана, заместитель командующего дислоцированными в Карабах внутренними войсками Главного Управления МВД СССР, генерал-майор Генрих Малюшкин дал откровенное интервью агентству Тренд.
– Генрих Александрович, начнем сначала. 1990-й год… Вас направляют по службе в Нагорный Карабах. С чем Вы там столкнулись?
– Дело в том, что Нагорный Карабах представляет собой слоеный пирог – армянские поселения, азербайджанские поселения… И поэтому нам приходилось обеспечивать проезд населения на автобусах по всей территории, сопровождать их в случае нападения, а также многочисленные отары овец, которые поднимали чабаны на горные пастбища. И вот были случаи нападения на эти пастбища со стороны армян. 21 июня 1990 года безвинными жертвами стали жители одного из высокогорных сел Лачинского района Азербайджана.
Отец и сын-подросток, пасшие отару овец, были расстреляны в упор из автоматического оружия армянскими боевиками, которые были в масках. Убийцы отрезали жертвам уши, вырвали языки и выкололи глаза. Вот такое вот нечеловеческое издевательство. Невольным свидетелем этой страшной картины оказался второй сын чабана, находившийся в это время в укрытии. Председателем Оргкомитета тогда был Поляничко Виктор Павлович, кстати, который потом был застрелен также армянскими боевиками прямо в машине. Итак, когда мы с ним прибыли на место трагедии, трудно было объяснить родным и близким погибших, так и односельчанам, почему же их убивают в мирное время у порога собственного дома.
А через несколько дней мне довелось встретиться с теми, кто совершил такие злодеяния. Проверяя подразделения внутренних войск, а у нас были заставы на границе между Арменией и Азербайджаном, в Кельбаджарском районе, я получил сигнал, что из совхоза «Октябрьский» армянские боевики угнали большую отару овец. Мы решили через органы власти Варданисского района Армении заставить армянских боевиков вернуть эту отару. Предварительно по своим каналам я условился о переговорах с армянскими боевиками на окраине населенного армянами поселка Зод. При подлете я неожиданно увидел, что наш вертолет встречают более 20-ти вооруженных людей, которые готовились к стрельбе в этом районе. Я принял решение выйти к вооруженным боевикам один, экипаж остался в салоне. Представившись, я потребовал доставить меня к районному начальству, но мне сказали, что районные власти прибудут позже, а пока вести переговоры поручено представителям вооруженной группы.
Этот самый представитель назвал себя Валерием в звании капитана. Я выяснил, что мне предстоит иметь дело с отрядом мстителей, именно так они себя называли… Они сказали, что защищают армян от вооруженных отрядов с азербайджанской стороны. А на самом деле в то время в приграничных районах Азербайджана не было никаких азербайджанских вооруженных отрядов. Там были только милицейские подразделения. А вот с армянской стороны как раз были вооруженные формирования, боевики. Они были снабжены оружием, боеприпасами, им подвозили питание, одеты они были как положено. Среди армянских боевиков были и те, которые приехали воевать сюда из других стран – в основном, наемники с арабских стран.
– Среди жертв, убитых армянскими боевиками, были ли русские солдаты с вашего подразделения?
– При моем присутствии в Нагорном Карабахе от рук армянских боевиков погибло 30 военнослужащих и более 200 были ранены. Один из них, рядовой Сергей Мезенецев, сопровождал колонну автомашин в Кельбаджар. Армянские боевики, численностью примерно в 20 человек, напали на эту колонну и практически всю ее расстреляли. Трое азербайджанцев погибли, а вместе с ними – наш рядовой Сергей Мезенцев.
Президент СССР Михаил Горбачев вместе с правительством тщательно скрывали факты гибели русских военнослужащих от рук армянских боевиков в Нагорном Карабахе и прилегающих районах Азербайджана. Я просто удивляюсь, с какой жестокостью относилось правительство к собственному народу.
– Известно, что экс-президент Армении Роберт Кочарян также воевал в Нагорном Карабахе. Есть ли у вас данные об этом?
– Это факт, что Роберт Кочарян был боевиком, он воевал. Но главным распространителем идеи отомщения азербайджанцам-тюркам был Зорий Балаян – армянский писатель. Он опубликовал множество книг, одну из которых вручил мне лично в Степанакерте (Ханкенди – прим. «Тренда») за своей подписью, где он описывал подвиг армянского летчика, который родился в Шуше.
– А не помните ли Вы, что говорил Зорий Балаян об азербайджанцах?
– Прекрасно помню. У него была прямо-таки зоологическая ненависть к азербайджанцам. Он говорил о том, что азербайджанцы виноваты в том, что в свое время турки убивали армян, изгоняли их со своей территории, имея ввиду известные события 1915 года в Оттоманской империи. И он все эти события накладывал на всю историю и ситуацию текущего момента, что было непонятно.
Осуждались все политические деятели, которые смели протянуть руку Турции. Все его книги по данной тематике пронизаны яростью и жаждой мщения азербайджанцам за то, что произошло в 1915 году.
– Какая из сторон, по Вашему мнению, была более подготовлена к войне? С какой стороны было больше бандформирований, инициатив нападения, кто был лучше вооружен?
– Разумеется, больше всего были подготовлены к войне армянские подразделения. Они были сформированы, разделены на группы, одеты они были в военную форму.
Они имели оружие и боеприпасы, в том числе путем грабежа наших складов, находившихся на территории Армении. Они обеспечивались к тому же продуктами, а местные армянские власти очень сильно поддерживали эти самые бандформирования.
– В Карабахе вы пробыли всего полгода. Но с вами там были и воевали Ваши сыновья. Расскажите о них.
– Они были там со своими батальонами. Там ведь у нас был целый ряд формирований – была дивизия Дзержинского, расположенная в Степанакерте (Ханкенди – прим. «Тренда»), и гарнизоны на границе между Арменией и Азербайджаном.
Мои сыновья служили в батальонах внутренних войск. Андрей – в Краснодарском батальоне, а Сергей – в Ивановском милицейском. В Нагорный Карабах отправляли с разных уголков Союза, и эти батальоны сменяли друг друга.
– Кто участвовал в боевых действиях с азербайджанской стороны? Боевики или ополченцы?
– Да какие там боевики? Это были простые ополченцы. В скором времени даже и их не было. Оставались только армянские бандформирования.
– С какой стороны было больше нарушений границы, нападений?
– Конечно же, со стороны армян. Они неоднократно нарушали границу с Азербайджаном, пытались проникнуть в местные населенные пункты, разоряли и убивали людей, угоняли отары овец и т.д. Одну из групп – около 50-ти армянских боевиков, довелось обезоружить мне лично на вертолете вместе с полковником внутренних войск. Они пытались проникнуть на территорию нашей ответственности, и я на вертолете с группой спецназа после получения информации об этой угрозе, прилетел в этот район.
Армянские боевики укрылись в скотоводческой ферме, прикрываясь гражданским населением. Стрелять мы там из-за этого не могли – там находились мирные жители, которые обеспечивали охрану этой фермы от угона скота. И тогда мы предложили армянам сдать оружие. Они начали по одному выходить, сбрасывать оружие, и я их всех отпустил. Но мне за это сделали выговор из Баку – почему я осмелился отпустить армянских боевиков, почему не сдал их Баку. А из Москвы получил выговор из-за того, почему я осмелился обезоружить армянских боевиков якобы на территории Армении. Ведь на самом-то деле речь шла о территории Азербайджана, а не Армении. Пришлось кое-как отбиваться.
– Откуда Вам было известно, что на армянской стороне воевали наемники?
– Когда нам удавалось их обезвреживать, то мы старались говорить с ними, даже с помощью переводчика на армянском языке. Но они ничего не понимали. Было явно видно, что это – наемники. В основном, арабы. Многие из них вообще не владели армянским языком. Помню, когда вместе с экипажем, командиром которого был Кочельников, опытный афганец, пролетали над армянским поселением, нас обстреляли. И одна пуля пробила бензобак, вылился бензин. Если бы мы не присели, то могли бы взорваться. Мы с подполковником выходим из вертолета, и я смотрю, где пробоина. Мы стояли рядом, как вдруг подполковника ранили. Пулей ему пробило мышцу. Мы забрались под вертолет, я перевязал ему рану.
К счастью, у меня был медицинский пакет. На этом вертолете мы не могли лететь к границе, вернулись на заставу, я сменил вертолет, прилетаю на границу, а там один из солдат знает по-армянски. Он служил радистом и сказал мне, что только что звонили и по-армянски говорили, что убили генерала. Речь шла обо мне, армяне думали, что я уже мертв. Но все обошлось. Однако моего сменщика – генерала Мерзликина и 27 человек, которые летели вместе с представителями руководства Азербайджана, в том числе с генеральным прокурором, убили армянские боевики. Это известная трагедия, случившаяся в ноябре 1991-го в Карабахе.
– С какого года вы начали публиковать свои воспоминания о Карабахе, ваши мемуары?
– Примерно с 1993-94 годов. Это были газета «Правда», «Правда России», «Московская правда», «Щит и меч», «Красная звезда» и журнал «На боевом посту».
– Учитывая проармянские настроения в прессе тех годов и однобокое освещение карабахского конфликта, удавалось ли Вам беспрепятственно печататься в российской прессе? Ведь вы писали правду…
– Да, я человек военный и как-то удавалось это делать. Но скажу вам, что очень неприглядной в этом вопросе была позиция Горбачева и всего правительства. Когда начались армяно-азербайджанские междоусобицы, а это, по существу, была война, ни он, ни кто-либо из представителей правительства не прилетели в этот район. Не прилетали они ни в Цхинвали, ни в Фергану, никуда…
А все указы о введении чрезвычайного положения издавались с большим опозданием, когда уже практически невозможно было остановить бойню. А своевременные указы нам были очень нужны и важны, так как давали нам правовую основу для того, чтобы задерживать, арестовывать боевиков и всех тех, кто проливал там кровь.
– Выходит, что ввиду бездействия советского руководства вы сами и решали судьбы людей – разоружить, отпустить и т.д.?
– Да, практически было именно так. Потому что я не мог арестовывать, так как не было правовой основы.
– Вам наверняка неоднократно приходилось беседовать с задержанными вами армянскими боевиками. Как объясняли то, почему и ради чего они взяли в руки оружие? Чего они хотели, чего добивались?
– Я должен признаться, что многие из них воевали за деньги. Они и сами этого не скрывали. Им прилично платили, их бесплатно кормили, одевали, обували, и практически идейными вдохновителями этой вражды были такие писатели, как Зорий Балаян. Именно они натравливали местное население и боевиков на азербайджанцев.
– Прошло 20 лет и этот конфликт все еще остается неразрешенным. На ваш взгляд, каким путем можно его решить? Мир между азербайджанцами и армянами является абстрактным понятием после того, что уже произошло, или же он возможен?
– Пострадали сотни тысяч невинных людей. Азербайджанцы вынуждены были бежать из своих родных земель, домашних очагов. Азербайджанцев в Карабахе притесняли. Я полагаю, что единственным путем решения этой проблемы являются мирные переговоры. На митинге на Славянской площади в Москве 15 ноября 2004 года я выступал по этому поводу и отметил, что только мирным путем можно повернуть события в нормальное русло. Другого пути нет, иначе опять пострадают люди. Причем местное армянское население Карабаха тоже не было вооружено, оно оказалось заложником политики этих самых боевиков – армянских боевиков и наемников.
Местное население подвергалось провокациям, было очень много провокаций извне, чтобы посеять вражду между армянами и азербайджанцами. Кстати сказать, мне довелось беседовать со многими руководителями как с одной, так и с другой стороны. Они были за то, чтобы решить проблему мирным путем. Но какие-то силы, заинтересованные в обратном направлении, подталкивали к тому, чтобы продолжались вооруженные столкновения.
– Кто еще помимо Зори Балаяна проявлял особую активность в том, чтобы еще больше усугубить положение и сделать войну между армянами и азербайджанцами необратимой?
– Роберт Кочарян. Да, именно он. Он был командующим бандформированиями. Он руководил отрядами и именно под его руководством происходили эти события. Я много слышал о нем и его деятельности в те времена, хотя мне не доводилось с ним встречаться. Армянские боевики даже устраивали погромы против своих же армян из местного населения, кто способствовал перемещению внутренних войск.
Известен факт подрыва дома одного армянина в Мартуни 14 июля 1990 года и т.д. Через некоторое время были также взорваны радиоцентр в Степанакерте (Ханкенди – прим. «Тренда»), спальные вагоны на станциях, где временно размещались члены того самого Оргкомитета, о котором я уже говорил. А несколько позже армянскими боевиками был взорван междугородний автобус, совершавший рейс Тбилиси-Агдам. Погибли все 24 пассажира.
– Какой факт мог бы явиться доказательным для того, чтобы подтвердить хорошую оснащенность армянских боевиков?
– Помню, как азербайджанское селение Верхняя Аскипара Газахского района было обстреляно из армянских пушек и мы на бронетранспортерах входили в это селение, чтобы спасти мирных жителей. Это означало, что уже в 1990 году у армян было много тяжелой, в том числе и разной техники. Армянские боевики очень часто нападали и грабили наши склады, похищали оружие. Вооружены они были очень хорошо, практически у всех были автоматы. Последние советские, русские войска ушли из Карабаха 29 февраля 1992 года, к первому марта уже их там не было.
– Кто же все-таки больше всего пострадал от этой войны?
– Вы знаете, больше всего пострадали от этой войны азербайджанцы. Все это происходило на моих глазах, поэтому я говорю не голословно. Кровь азербайджанцев, тысяч и тысяч ни в чем неповинных людей, проливалась на моих глазах. Сотни человек были зверски убиты армянскими боевиками, сотни и сотни тысяч вынуждены были бежать со своих же земель – из Нагорного Карабаха. Поэтому мне было крайне обидно за азербайджанский народ, я очень сильно переживал за азербайджанцев.