Писатель ответил на интервью доктора газете "Страна"
Уважаемый Видади муэллим!
Не скрою, что с чувствами разочарования и огорчения прочитал Ваше интервью газете “Страна”. Особенно меня поразило то обстоятельство, что, работая главным врачом в лепрозории уже восемь лет, Вы не прочли единственное в мире произведение, посвященное заведению, в котором Вы работаете.
Вы пишете, что повесть фрагментами публиковалась в республиканской печати. Это неправда. Она публиковалась полностью и много раз, в том числе на русском и азербайджанском языках.
Вы пишете, что по сюжету врач “якобы открыл способ лечения болезни”. Это тоже неправда. Подобного нет ни в повести, ни в фильме. Там врач всего лишь узнает, что его любимую можно вылечить.
Затем следуют вообще чудовищные измышления, что в фильме и в повести якобы кого-то вешают. Откуда появились такие дикие подробности? Может нужно сначала прочитать повесть, а потом составить своё собственное мнение? И если Вы или кто-нибудь другой найдет в моей повести хотя бы одно слово с оскорблениями или какими-либо негативными характеристиками больных в лепрозории, я готов снять свою фамилию с титров картины.
Обидно, что Вы, не захотев посмотреть фильм или прочитать повесть, составили своё мнение. Ни о какой моральной распущенности больных нет и речи. Это повесть о любви двух молодых людей, и многие, выходя из кинозала, с трудом сдерживают слезы.
В фильме есть один персонаж, бывшая актриса, женщина, которая знает, что дни её сочтены и позволяет себе встречаться с мужчинами. Но делает она это из-за своего отчаянного положения, пытаясь не обращать внимание на ситуацию, в которую она попала.
Ужасно, что в Вашем интервью употребляются такие слова, как “негодование” и “возмущение”. Речь идет о больных людях.
Неужели Вы думаете, что мы могли сделать фильм, чтобы обидеть этих несчастных людей? Неужели Вы не понимаете, что фильм как раз привлекает внимание к трагедии и одиночеству Ваших пациентов. Если бы Вы посмотрели фильм, то увидели бы начальные титры, которые посвящают картину мужеству и желанию жить всех обитателей Умбаки.
Мне было так стыдно читать Ваше интервью, что я собирался даже Вам позвонить. Но когда узнал, что Вы не видели фильма и не читали повести, понял, что разговаривать просто бесполезно.
Посмотрите фильм, и Вы поймете, с каким уважением и болью его снимали. Мы все немного “обреченные”. Каждый из нас прекрасно знает, что пришел в этот мир всего лишь на время, которое так стремительно сокращается. Целью любого творчества всегда была попытка вырваться из этого замкнутого круга, попытаться обмануть смерть, которая соберет свою “жатву” при любых обстоятельствах.
Понимание бренности человеческого существования заставляет нас по-особому относиться к неизлечимо больным людям, независимо от того, чем именно они болеют – СПИДом, проказой или другой неизлечимой болезнью. Этот фильм ещё и о милосердии к больным, о том, как нельзя отторгать их от общества, о том, как нужно им помогать.
Думаю Вам, как интеллигентному человеку, должны быть памятны слова Альбера Камю – “Есть в мире движущаяся параллельно силе смерти и принуждения, ещё одна огромная сила, несущая в себе уверенность, и имя ей – культура”. Или вы не верите в силу творчества, полагая, что всё можно решить только скальпелем хирурга? И с помощью полицейских, о чем Вы сами написали?
Более того, я даже полагаю, что после премьеры этого фильма, дорогу в Умбаки наконец построят. Я в этом уверен. На премьере присутствовали ответственные сотрудники Министерства здравоохранения Азербайджана и, насколько я знаю, у них нареканий в адрес фильма не было.
Уважаемый доктор, Вы делаете очень нужное и такое ответственное дело, пытаетесь помочь обреченным людям. Милосердие, сострадание, понимание, доброта, умение чувствовать боль других, наконец, профессионализм, я не сомневаюсь, что в Вашей работе должны присутствовать все эти качества. И не понимаю, почему их не хватило для просмотра единственного фильма, который пытается помочь Вашим пациентам.
Недавно в Англии нашли молодого человека, больного СПИДом, который нарочно заражал девушек. Говорят, что сейчас собираются снимать документальный фильм об этом мерзавце, чтобы предостеречь девушек от мимолетных встреч.
Но неужели из-за одного подобного типа все больные СПИДом должны чувствовать себя ущербными негодяями? Или Вы, действительно, не понимаете разницы? Вы же врач, интеллигентный человек, и должны были помочь своим пациентам почувствовать разницу.
Если даже в фильме есть моменты, которые неприятны кому-то из Ваших больных, то это делается не для того, чтобы их обидеть или оскорбить. А только для того, чтобы остальные люди узнали о существовании подобных проблем. Многие до сих пор даже не подозревали, что проказа ещё живет среди нас.
И, наконец, последнее. В фильме Мехрибан Алекперзаде не снят ни один пациент Умбаки. Съёмочная группа посчитала неэтичным снимать больных. Все пациенты – актеры, которых снимали в другом месте.
Это не документальный фильм об Умбаки. Это всего лишь попытка режиссера показать таким образом трагедию влюбленных. Я мог бы написать, что фильм вообще детище режиссера, но я хочу защитить право талантливой и молодой женщины на свою точку зрения.
Когда фильм показывали журналистам, один из них спросил меня, можно ли поверить, что молодой человек влюбляется в больную девушку? Можно, ответил я. Когда человек любит, он может влюбиться, невзирая ни на какие физические изъяны.
Жизнь ежедневно подтверждает мои слова. Это фильм, в том числе и о праве каждого из нас на свою жизнь. И на свою точку зрения. Как жаль, что Вы ничего не поняли.
С уважением,
Чингиз Абдуллаев.
P. S. Вы указали в интервью, что Вас не пригласили на премьеру фильма. Я даже могу согласиться, что это упущение тех, кто отвечал за подобные приглашения. Но лично мне непонятна Ваша позиция. С одной стороны, такие невероятные обвинения в адрес фильма, а с другой обида, что Вас не позвали. Я полагаю, что Вас обязательно нужно было пригласить. Хотя бы для того, чтобы спросить насколько фильм соответствует или не соответствует Вашим ожиданиям.