Почему в Баку нужно ехать прямо сейчас

В столицу Азербайджана ехать нужно обязательно и как можно скорее, главное, запомнить основные правила. Не заговаривать с незнакомыми женщинами, загадывать желания во дворце ширваншахов и, отправляясь на обед, всегда брать с собой мезим — GQ узнал Баку изнутри.
 

Лучший вид на Ичери-шехер — Старый го­род — на рассвете. И желательно с террасы хорошего отеля, граничащего со старыми стенами. Утреннее солнце окрашивает желтые камни в розовый; внизу начинаю­т шнырять кошки, вверху — чайки; справа синеет Каспий. Если заказать завтрак в номер и методично снимать на iPhone каждый план, каждый купол и каждый балкон с живописно развешанными на просушку подштанниками, можно просидеть до полудня — и изрядно подпортить настроение своим Fb-френдам и Instagram-фолловерам, прозябающим в Москве. 

 

ЧТО И КАК СМОТРЕТЬ

Но лучше все-таки собрать волю в кулак и отправиться на прогулку. Красавец Ичери-шехер того заслуживает. Он вымощен древним камнем и очень стар — первые постройки датируются VIII веком. Он отреставрирован и по-европейски чист — по крайней мере на основных улицах. И он жив: мальчишки играют в футбол, сосед­ки сплетничают о соседках, а джентльмены по-азербайджански и горячо что-то обсуждают (итоги последних торгов? Цены на нефть? Ревматизм?), по бакинской традиции стоя каждый на своем балконе. Кстати, настоящим бакинцем тут считается тот, чья семья (не меньше трех поколений) живет в Ичери-шехер. Остальные — даже те, кто имеет прописку на респектабельном бульваре Нефтяников, или прекрасном Приморском бульваре, или на проспекте Бюль-Бюля, — по местным меркам, «понаехавшие». 
 

Компания, производящая знаменитые лондонские кэбы, с 2012 года поставляе­т аналогичные авто и для Баку. Единственное отличие – цвет машин. Классическое лондонское такси черного цвета, в Баку – фиолетового.

Основные достопримечательности Ичери-шехер указаны в каждом путеводителе. И мимо Дворца ширваншахов, древних бань у главных ворот и Девичьей башни, возраст которой до сих пор неизвестен, вам точно пройти не удастся. Про дворец важно знать, что, стоя на вентиляционных решетках, нужно думать о высоком и загадывать желания. Про бани — что в них принято было ходить, надевая на себя все имеющие­ся драгоценности: это было единственное общественное место, где приличная мусульманская женщина могла снять паранджу и продемонстрировать подругам уровень своего благосостояния. Традиция укрепилась — и распространилась на мужчин, поэтому не стоит удивляться, заметив в бакинском хаммаме местного жителя с перстнем de Grisogono и золотыми Rolex на запястье. А что касается Девичьей башни, то это теперь она находится в центре города, а когда-то стояла на берегу, и ее омывали воды Каспия, который с веками слегка обмелел. В них собственно и кинулась красотка, обещан­ная в жены богатому, но нелюбимому. Согласно другому толкованию, башню никогда не завоевывал неприятель и она сохранила девичью непорочность, за что и получила имя. Какая легенда кажется симпатичнее вашему гиду — ту вы и услышите. Не спорьте: правду все равно не знает никто. 
 

 

Еще в Старом городе на мостовой расстелены ковры — ручной работы и неземной красоты. Неграмотные туристы аккуратно их обходят. А зря — они лежат тут для того, чтобы по ним ходили. На протяжении веков экспериментальным путем было выяснено: чтобы обеспечить ковру долголетие, его надо регулярно просушивать на разогретом солнцем камне и попирать ногами. Хозяева местных лавок следуют заветам предков — и попутно рекламируют товар и проверяют грамотность туристов. Но рискнете вы идти по ковру, аки по асфальту, или нет — в любом случае покупать его в лавках Ичери-­шехер не стоит. Для покупки местных ковров существует специальное место — городишко Губа. Это сто семьдесят километров от Баку на северо-восток, но пренебрегать поездкой в Губу не стоит: именно туда в 1735 году правитель Гусейн Али-хан перенес свою резиденцию и сделал Губу столицей Губинского ханства. Городок живописный и сохранил свой колорит. Александр Дюма-отец, а также Бестужев-Марлинский и Тур Хейердал, навестив его, остались очень довольны, так что есть шанс, что и вам понравится. Восемь­десят процентов бакинских ковров ткут в мастерских в Губе, и в любую можно ­зайти, чтобы воочию убедиться: на производство коврика, который будет украшать пол в вашем доме на Новой Риге или Рублево-Успенском шоссе, ушло триста часов работы пятнадцати мастериц. После этого вам будет проще расстаться с суммой в пять-десять-пятнадцать тысяч евро. А меньше настоящие азербайджанские ковры не стоят. 
 

И конечно, если ваша родина — СССР, вы обязательно будете искать в Баку улицу, где Юрий Никулин, он же Семен Семеныч Горбунков, произнес свое историческое «Черт побери!», и аптеку, где свершилось эпохальное «упал-очнулся-гипс». Гайдай, кстати, был не первым и не последним советским кинематографистом, нашедшим в столице союзной республики Азербай­джан правильную «заграницу»: до 1991 года девяносто девять процентов европейской натуры снимали в Риге, восточной — в Баку. Кроме «Бриллиантовой руки» здесь были отсняты «Последний дюйм», «Человек-­амфибия», «Айболит-66», «Мой добрый папа» и «Тегеран-43». Так вот, улица «Черт побери!» находится в Старом городе, в Ичери-шехер. Улица официально называется Кичик-­Гала. Ориентир — дорожное зеркало, помогающее увидеть машину за поворотом. Другая примета — на выходе из того самого подъезда в характерной позе обязательно возлежит ­какой-нибудь турист. 
 

Кстати, если задаться целью и составить маршрут «по следам шедевров киноиндустрии», то можно съездить на James Bond Oil Field, где в одной из серий бондианы, «И целого мира мало», Пирс Броснан в очередной раз спасает мир. В данном случае — на территории Азербайджана. Масляные поля находятся в черте города. Раньше тут из земли натурально сочилась нефть. Позже пейзаж облагородили — забросали нефть песком и поставили нефтедобывающие вышки. ­Зрелище захватывающее, особенно если вы хорошо считаете в уме и можете перевести визуальную картинку в столбцы цифр. 
 

После этого самое время посетить белоснежный космический корабль, на котором в Баку приземлились инопланетяне, — он же Центр культуры Азербайджана имени Гейдара Алиева, построенный в 2012-м по проекту архитектора Захи Хадид. Вопрос, откуда этот корабль тут взялся и во что вылился трудовому народу, уже не будет вас занимать, и можно будет просто с наслаждением подниматься по его покатым белым ступеням и, хваля себя за прозорливость и ассоциативное мышление, с удовольствием констатировать их сходство с волнами Каспия. 
 

Два из трех знаменитых (и самых высоких в стране) небоскребов азербайджанской столицы, напоминающих о гербе города — трех огненных языках. На верхних этажах двух башен — ресторан и бар с отменными смотровыми площадками.

А чтобы увидеть весь город как на ладони, отправляйтесь вечером в одну из трех футуристических башен, фасады которых представляют собой LED-экраны: с наступлением сумерек все три начинают полыхать, как горячие языки в камине, подтверждая версию, что Баку — Город огней. Построены башни совсем недавно, в 2012 году (влиятельный форум, посвященный градостроительству, назвал эту иллюминацию лучшей в мире), и официально называются Flame Towers. Бакинцы же ласково называют их «Огненными клыками». В одной из башен — отель Fairmont c отменным рестораном и еще более отменным видом из окон этого ресторана. Другая опция для любителей захватывающих roof views — вращающийся вокруг своей оси 360 Bar на двадцать пятом этаже отеля Hilton. Много пить тут, правда, не рекомендуется — вращение может ускориться, а это уже лишнее.  

 

Ровшан Аскеров 
Знаток «Что? Где? Когда?»

«Баку — мой родной город, и он для меня всегда будет домашним очагом: мама, папа, Приморский бульвар и крик чаек. Когда я переехал с родителями в десять лет в Москву, то знал, что в Москве есть бульвары, и не мог понять, как это возможно, ведь в Москве нет моря! Для меня тогда бульвар был только тот, что у моря. Я родился в исторической час­ти города, Старом городе, и крепостная стена и Девичья Башня для меня не просто достопримечательности.

Я восемь лет своей жизни провел внутри крепостной стены. Мы там бегали, играли в салочки, прятки и рыцарей — и нам не надо было строить башни и замки из подручных материалов, потому что у нас все было настоящее, с бойницами. 

Баку всегда хотел быть Парижем Востока. Здесь сплошная эклектика в архитектуре — встречается классика, элементы барокко, ампир, сталинский ампир, конструктивизм, модерн. Город как губка: впитывает в себя все. Вот уголки Старого города — стодесятилетние отголоски богатого нефтяного города, напоминающего Барселону. Крепости — лижний Восток. Новые районы — Дубай, Абу-Даби, высотки и современные развязки. У каждого дома есть своя уникальная история. Мне очень нравится история Дворца счастья, построенного в начале XX века нефтяником Муртузой Мухтаровым для своей жены, которой во время их поездки в Европу понравилась венецианская архитектура и для которой Мухтаров решил построить похожий дом. Во время национализации Мухтаров до последнего патрона отстреливался, что­бы не отдать дом, и потом застрелился. Оперный театр был построен двумя миллионерами на спор, а здание президиума Академии наук — ко­пия­ дворца венециан­ских дожей».

ГДЕ И ЧТО ЕСТЬ

Лучшие национальные рестораны в Баку отличаются друг от друга только интерьерами, и то не особенно. Меню во всех более-менее одинаковое, атмосфера — тоже. В Старом городе есть отличные «Мугам-клуб» и Art Garden, расположенные в бывших караван-сараях. Если погода позволит, лучше сидеть на улице, во внутреннем дворике, под ветвями старого платана. Любовью местных гурманов пользуются также «Сумах», «Сахиль» и «Ширваншах», а на выезде из Баку — огромный «Гала Базар», где на территории есть еще и хаммам.  
 

Так что найти, где хорошо поесть, тут не проблема. Главное, что надо знать и свято помнить: еда в Баку — не удовлетворение голода, а часть обязательной культурной программы. На ланч закладывайте примерно столько же времени, сколько у вас ушло в Париже на осмотр музея Орсе, а на ужин — столько же, сколько на Лувр. В этом есть чисто практический смысл: азербайджанская кухня — это не первое, второе, третье и компот, а пять первых, три вторых, восемь третьих, вино, водка, коньяк и чай с вареньем. 

 

На ланч закладывайте примерно столько же времени, сколько у вас ушло в Париже на осмотр музея Орсе, а на ужин — столько же, сколько на Лувр.

В любом национальном ресторане в качестве закуски вам подадут зелень (кинза-тархун-укроп-­петрушка-реган, он же базилик, большая тарелка, есть руками), огурцы-­помидоры (большая тарелка, есть руками), кутабы (с зеленью, с мясом, с бараниной, большие), баклажанную икру, аджапсандали, лобио, соленья, мягкий сыр вроде несоленой брынзы. И это все будет первое. Далее — в качестве второго — последуют довга (суп из кефира), кюфта (суп с фрикаделькой, у которой внутри — кислая слива алыча), дюшпяря («по-московски» — «дюшбера») — суп с микропельменями и пити в горшочке. Затем — в качестве «второго второго» — будут плов, и шашлык, и садж (что-то вроде жаркого из барашка с неимоверным количеством овощей). Шашлык берите из осетрины: с сентября по апрель самый сезон, не попробовать — гастрономи­ч­еское преступление, о несодеянном будете вспоминать на смертном одре. И наконец в качестве «контрольного выстрела» вам подадут чай с чабрецом и, в розеточках, варенья (кизиловое, из грецких орехов, из белой черешни и из олив). Тот, кто выживет, увидит, что официанты несут пахлаву. 
 

Пить крепко заваренный чай из маленьких стаканчиков принято с утра до вечера. На закуску — местное варенье: из ­грецких орехов, кизила, черешни, инжира, айвы и баклажанов.

Если планируете управиться с этим за час-полтора, необходимо как минимум запастись мезимом. Но лучше есть медленно, запивая вином. Самое правильное сухое вино в Азербайджане — Savalan. Хотя сами бакинцы предпочитают напитки посерьезнее — коньяк, виски или водку. И ориентируются на мировые стандарты. Если подали чай, рюмку в руки уже не берут и сладкое ­алкоголем ни в коем случае не запивают. 
 

Вообще азербайджанцы пьют умеренно, особенно в ресторанах, где есть женщины (пусть даже за соседним столиком, пожилые и незнакомые). А дижестивы отправляются допивать в бары на «Нефтчилярчике», он же prospect Neftchiler, он же — проспект Нефтяников, центр мужской жизни вообще и мужской моды в частности. 

 

Теймур Раджабов 
Азербайджанский шахматист, гроссмейстер, 
двукратный победитель командного чемпионата Европы

«У меня в Баку мно­го любимых мест: привокзальный район 28 Мая, сквер около железнодорожного управления, чайная фабрика, Бакинский вокзал. Здесь я вырос, и здесь проходило мое детство, тут я начал заниматься шахматами. Часто вспоминаю школу олимпийского резерва, которая находилась раньше у площади Фонтанов, —не уверен, работает ли она сейчас. Люблю ­— янджлик, ­Загульбу, Бузовну, санаторий КГБ — там было много турниров и место со скалами и морем, очень запоминающееся.

И, конечно же, Приморский бульвар — там рань­ше был шахматный клуб, в котором блицевали любите­ли и мастера. 

Очень люблю маленькое, уютное кафе Traveler's Coffee на Торговой: приятная атмосфера и очень вкусное какао. А чай у нас везде идеальный. Тезе-базар (Новый базар), где продают отличные сухофрукты и фруктовый лаваш. Люблю 150 Bar & Grill, который недалеко от отеля Hyatt Park — там невероятно уютно. Но самое главное: там я сделал предложение руки и серд­ца своей супруге Эльнаре».

ЧТО НОСИТ­Ь, ГДЕ КУПИТЬ 
И ДРУГИЕ ПРАВИЛА ВЫЖИВА­НИЯ

Продвинутый бакинец от двадцати восьми до пятидесяти восьми лет выпивает на «Нефтчилярчике» и носит костюм, купленный или сшитый по индивидуальному заказу там же — в Tom Ford, Patrick Hellmann, Stefano Ricci, Brioni или Canali. Мужчины, живущие на земле, из которой сочится нефть, уважают хорошо скроенные пиджаки, но еще не достигли той степени модного свободомыслия, которая предписывает носить с таким пиджаком укороченные брюки и цветные носки. Поэтому, если хотите, чтобы в вас безошибочно опознали туриста, просто наденьте брюки Dior или Dolce & Gabbana c ярко-фиолетовыми носками. Можете также надеть футболку — сойдете либо за американца, либо за выходца с гор. 

 

Мужчины, живущие на земле, из которой сочится нефть, уважают хорошо скроенные пиджаки, но еще не достигли той степени модного свободомыслия, которая предписывает носить с таким пиджаком укороченные брюки и цветные носки. 

Настоящие бакинцы носят либо рубашки, либо поло Ralph Lauren или Loro Pianа. Красные (и любые другие яркие) штаны в столице тоже не прижились, равно как и шорты (даже очень длинные, даже бриджи, даже с топ-сайдерами), даже если на градуснике плюс сорок в тени. 
 

Но в целом Баку очень демократичен. Есть только две вещи, которые не рекомендуется здесь делать ни при каких обстоятельствах и ни в каком душевном состоянии. Первое — заговаривать с незнакомой женщиной, если в радиусе пяти метров от нее находится любой, даже самый плохонький мужчина. И второе — иронизировать по поводу Гейдара Алиева. Любой, кому вы рискнете высказать свою внезапную догадку «Так у вас тут все, что ли, названо его именем?!», может оказаться чемпионом двора по римской борьбе в очень легком весе — и фанатом великого Гейдара. А международные конфликты ведь не являлись целью вашего визита в столицу солнечного Азербайджана, да? 

 

Афган Ханкишиев 
Бренд-шеф московского ресто­рана Zafferano и ба­кинского Sea Breeze

«Я часто бываю в Баку и чувствую здесь себя уверенно и защищенно. Посещение Баку начинается с визита к родителям. А мой идеальный день в Баку — когда мы с семьей гуляем по городу и обязательно ходим в рестораны. Сейчас в Баку вообще много ресторанов, красивых, модных, пафосных, но, к сожалению, не везде хорошо кормят: прямо как в Москве. Из ресторанов национальной кухни, по моему вкусу, надо обязательно идти в «Наршараб», «Ширваншах» и «Бех-Бех».

Сам я с друзьями хожу по ресторанам, где знаю шеф-повара, потому что чувствую себя там свободно и могу заказывать индивидуальные блюда. 

Рынки сейчас сносят, и на их месте появляются супермаркеты, хотя некоторые традиционные рынки еще остались. Например, Тезе-базар, на который я люблю ходить с молодости и до сих пор хожу. Там можно найти и осетрину, и местные трюфели, а пока для тебя собирают продукты, можно ­позавтракать — овечий сыр, домашнее масло и горячий тандыр-чурек. 

А из музеев я бы порекомендовал Музей азербайджанского ковра, Музей мини-книг и Музей искусств». 

 

Эмин Агаларов 
Предприниматель, вице-президент группы компаний Crocus Group, 
певец Emin

«Я родился в Баку. Когда мне было четыре года, родители переехали в Моск­ву, потом я учился в США. В самом Баку практически не бывал, только в посел­ке на берегу Каспия. Сейчас у меня там небольшой бизнес, и мы стараемся летать в Баку как можно чаще. Когда приезжают друзья, пер­вым делом я веду их в Старый город, обязательно поднимаемся на Девичью башню. Подъем не­простой, но усилия вознаграждаются: вид оттуда отличный, бульвар и город как на ладони.

Каспий, как известно, прибывает и убывает, и в Старом городе, если погу­лять, можно найти много слоев затопления. Стена и башня остались, а сам город уходил под воду, и на его ­месте строили новый. Мне нравится, что за последнее время в городе появилось много ­современных построек, но при этом и историческое наследие сохранено: когда едешь по центру, то видно, что фасады всех домов, даже хрущевок, новые, сделаны ведущими европейскими бюро. Из ярких ресторанов назову «Чинар», Opera Sky, «Сумах». И, может быть это нескромно, мой поселок Sea Breeze: море, пляж, мотоциклы, бассейны, ресторан. 

Помимо самого Баку я люблю бывать в городах Габала, Губа, Шеки, это километров двести от Баку. В Азербайджане девять из одиннадцати климатических зон, и везде очень разный климат». ​