У Азербайджана и Турции есть расхождения по ряду вопросов, – отмечает политолог Октай Садыхзаде.
Как сообщает AZE.az, азербайджанский политолог Октай Садыхзаде прокомментировал ситуацию в регионе, возможное избрание Путина президентом России, отношения Азербайджана с Турцией и Ираном.
В интервью Новости-Азербайджан, политолог ответил на вопросы по региональной повестке.
– Как вы считаете, почему затягивается подписание военного соглашения между Азербайджаном и Турцией?
– Думаю, что турецкое политическое руководство не готово обсудить этот вопрос, по крайней мере, на сегодняшний день. В свою очередь Азербайджан пошел бы на военный союз с Турцией, но для решения данного вопроса необходимо обоюдное согласие и желание обеих сторон.
Далее переговоры по транзиту газа также непосредственно связаны с вопросом возможного азербайджано-турецкого военного альянса. Мы предлагаем турецкой стороне достаточно низкие цены. Турция же хочет не только заработать на транзите азербайджанского газа на своей территории, но и закупить у нас газ, для того, чтобы иметь право самим продавать его по более высоким европейским ценам. Азербайджанское руководство в определенной степени связывает этот вопрос с перспективами военно- технического сближения в будущем, но пока в этом плане все достаточно бесперспективно.
Помимо всего, официальная Анкара на сегодня не готова на более близкий военно-технический союз с Азербайджаном, поскольку в противном случае это будет означать, согласно условиям договора, что Турция должна будет вступить в поле реальных военных действий в случае необходимости. Между тем официальная Анкара имеет определенные обязательства, как перед НАТО, так и, имея желание вступить в Евросоюз, еще и перед руководством ЕС. Поэтому Турция не торопится заключать с нами договор, и переговоры в данном направлении буксуют, но однозначно не по вине Азербайджана.
– Насколько близки интересы национальной безопасности Азербайджана и Турции, с учетом воздействия западного фактора, в частности, в плане решения карабахской проблемы?
– Когда говорят, что эта одна нация и два государства надо учитывать, что отнюдь не обязательно, чтобы интересы обеих сторон совпадали по всему периметру вопросов, поскольку вполне закономерно, что могут быть определенные вопросы, в которых нет единой выработанной позиции. Скажем, по отношению к Косово Турция выразила положительную позицию по отношению к независимости Косово, Азербайджан же не поддержал позицию Косово в качестве независимого государства.
В то же время Турция хотела бы добиться международного признания турецкого Кипра, но не может. Анкара хотела, чтобы Баку признал турецкий Кипр независимым государство, но это не возможно, ввиду наличия не урегулированной карабахской проблемы. Тем не менее, наши страны прекрасно сотрудничают в реализации стратегических проектов, к примеру Баку- Тбилиси- Джейхан, Баку- Карс – Ахалкалаки, причем, это достаточно крупные проекты не только для региона, но и для всего евразийского пространства. А добиться больших результатов в плане сближения позиций сторон, к сожалению, пока сложно, поскольку они не настолько отточены и отшлифованы и симметричны. Скорее, это дело средне срочного будущего.
Что касается воздействия Запада, то здесь имеет место быть ряд факторов, в том числе торгово-экономические, контрактные заключения по энергоносителям, в частности, по газу. Но опять–таки, не следует забывать о том, что существует ряд обязательств у Турции перед НАТО, и мы должны с уважением относиться к ним. НАТО не желает вмешиваться в карабахский вопрос. И НАТО не раз заявляло о том, что в этом вопросе полностью рассчитывает на работу Минской группы ОБСЕ, и вмешиваться в их дела не будет. Поэтому «воз и ныне там». И если учесть, что в формате переговорного процесса ничего не меняется в позитивном плане, прогноз относительно прорыва в урегулировании карабахской проблемы, по крайней мере, в ближайшие сроки маловероятен.
Дальнейший прогноз можно будет сделать по итогам предстоящих выборов в Госдуму России и президентских выборов в РФ. Возможно, что у будущего президента Владимира Путина будут более резонные аргументы против армянского пакета аргументов, и он сможет их переубедить, заняв более конструктивную позицию. К сожалению, Дмитрию Медведеву сделать это не удалось, несмотря на десять проведенных посреднических встреч с азербайджанскими и армянскими коллегами.
– Значит, будем дожидаться допускаемой политики принуждения мира Армении?
– Для этого нужно серьезное международное давление на Ереван, которое мы все это время не видим, из-за не желания Запада. Правда, в том, что Запад не хочет влиять на Армению, так как планирует постепенно выводить ее из сферы российского влияния, превращая ее в своего торгово-экономического партнера. Поэтому каких-то крутых мер воздействия на Ереван Запад не предпринимает. Запад предпочитает работать скальпелем, но не топором .Этот факт очевиден.
– Отношение Ирана к данной проблеме также очевидно. Как Вы оцениваете ирано–турецкие отношения и насколько Иран заинтересован в армяно–турецком сближении?
– Иран себя видит мостом между Анкарой и Ереваном, и, соответственно, у Ирана достаточно позитивное отношение к сближению армяно – турецких связей через иранское посредничество, поскольку прямой контакт между Турцией и Арменией – это чисто западный проект, который Иран не может воспринять и не воспринимает.
А что касается самих ирано-турецких отношений, то на фоне событий в Сирии они заметно ухудшились, поскольку события показали, что Турция является проводником западной дипломатии, и не может отвечать интересам Тегерана. Хотя ранее все эти годы Иран всячески приветствовал все инициативы Турции, направленные против политики Израиля. Сегодня речь идет не только о вторжении Запада в арабский мир, в арабское пространство, а в целом о том, что Иран чувствует, как ужесточается его изоляция, и эта нервозность демонстрируется на фоне событий, происходящих в Ливии и в Сирии. Сегодня Иран в поисках новых партнеров, в лице юго-восточных государств, таких, как Китай. Я полагаю, что эту страну ждут крупные реформы, которые носят неизбежный характер для Ирана.
Азербайджанским интересам отвечают изменения в Иране путем реформ, поскольку более жесткие меры чреваты огромным потокам беженцев. И этот фактор, которому стоит уделять внимание, должен иметь место в азербайджанской внешнеполитической линии. Есть определенные ресурсы азербайджанской дипломатии посреднического плана и скорее всего они предложены тегеранской стороне. Вопрос в том, насколько правильно на это посредничество будет реагировать официальный Тегеран.