По мнению известного политолога, геополитическая ситуация на Южном Кавказе изменится в скором будущем.
Как сообщает AZE.az сог ссылкой на Новости-Азербайджан, Надана Фридрихсон – эксперт портала «Кавказская политика», политический аналитик Института ЕврАзЭС публикует свой прогноз новой геополитической ситуации на Южном Кавказе.
«По итогам прошедших президентских выборов в странах Южного Кавказа – Армении, Азербайджане, а также Грузии становится понятно, что геополитические реалии в данном регионе изменятся в обозримом будущем.
Начало оттепели в российско-грузинских отношениях
В первую очередь необходимо отметить, что в Грузии настал конец эпохи правления Михаила Саакашвили, который, во многом по причине антироссийских позиций, сформировал вполне понятный внешнеполитический курс страны.
Грузия активно сотрудничала с Азербайджаном и Турцией, тем самым увеличивая свой вес в региональных процессах. Был запущен нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, как демонстрация отхода от энергетической зависимости Грузии от России. Сотрудничество с западными странами обозначило участие Грузии в афганском вопросе, Тбилиси последовательно продвигался к главной цели – евроинтеграции, а также к членству в НАТО.
Безусловно, многое из того, что было инициировано Михаилом Саакашвили, напрямую нарушало интересы России. С 2005 года наблюдалось нарастание взаимных противоречий, кульминацией стал август 2008 года.
Независимость Абхазии и Южной Осетии значительно ослабила позиции Саакашвили внутри страны, поскольку бывший президент еще после «Революции роз» обозначил, что одной из главных целей является восстановление территориальной целостности, однако в результате событий августа 2008 года вышло наоборот. В регионе образовался второй, после Нагорного Карабаха, территориальный спор, который не только препятствует полноценному восстановлению отношений Москвы и Тбилиси, но и притягивает внимание внешнеполитических игроков, усугубляя тем самым ситуацию.
С победой на президентских выборах кандидата от «Грузинской мечты» в российско-грузинских отношениях начинается новый этап. Маргвелашвили уже отметил, что Грузия, возможно, примет участие в Сочинской олимпиаде, а также, что Тбилиси займет конструктивную позицию в отношении «северного соседа».
Проблемой по-прежнему остается вопрос Абхазии и Южной Осетии, статус которых влияет на двусторонний диалог, несмотря на политические заявления победителя. В частности, в начале ноября пройдут «женевские переговоры», на которых одной из главных тем станет вопрос о том, что жители Южной Осетии не смогли принять участие в голосовании во время президентских выборов в Грузии. И если стороны и придут к общему знаменателю, то это станет не более чем политическим реверансом в адрес друг друга, необходимым на данном этапе.
По всей видимости новое грузинское руководство усвоило уроки прошлого – агрессивные выпады в адрес России и идеологема «оккупированных территорий» не принесли ожидаемого результата. В этой связи Грузия будет искать новые подходы к решению проблемы своей территориальной целостности, которые могут заключаться в работе не с политическими элитами двух республик, а с общественным сознанием. Возможно, будет формироваться привлекательный образ Грузии, для чего будут использоваться разные механизмы, в т.ч. демонстрация нормализации отношений с Москвой. Однако без практических шагов, вопрос Абхазии и Южной Осетии будет обостряться, что станет особенно заметно после Сочинской олимпиады. Надо отметить, что «подливать масло в огонь» сможет и сам Саакашвили, который вряд ли покинет политическое поле Грузии, и, скорее всего, перейдет в оппозиционное крыло.
Тем не менее, несмотря на новый тренд в отношениях с Россией, в конце ноября на Вильнюсском саммите Грузия планирует подписать ассоциативное членство с ЕС, это будет первый зарубежный визит избранного президента страны и фактическая реализация мечты Саакашвили. Подписание может состояться на фоне положительной оценки Госдепа прошедшим выборам, что, как показывает политическая практика, является негласным маркером конкретных ожиданий Вашингтона от нового руководства, в данной ситуации – от руководства Грузии.
Соединенные Штаты по-прежнему рассчитывают использовать нерешенные проблемы в российско-грузинских отношениях, поскольку это даст возможность усилить свои позиции в регионе. И, по сути, подписание Грузией соглашения на некоторое время заморозит начало оттепели в отношениях с Москвой. Вместе с тем, первый виток обострения может начаться в течение 2014 года – после саммита в Вильнюсе Грузия сблизится с ЕС, в то время как Южная Осетия заявляет о намерении войти в состав Таможенного, а в перспективе Евразийского союза.
Азербайджан и геополитические интриги
Результаты президентских выборов в Азербайджане сохранили за Ильхамом Алиевым пост главы республики, что означает продолжение курса страны в многовекторном формате.
За последние несколько лет Азербайджан, активно сотрудничая с Турцией и Грузией, участвовал в региональных проектах – инфраструктурных и экономических. В 2013 Баку определился в сфере энергетической политики, выбрав Трансандриатический газопровод для осуществления в будущем газификации Евросоюза.
Посол США в Азербайджане уже обозначил факт, что, несмотря на критику прошедших выборов, Вашингтон готов работать с правительством АР и реализовывать договоренности. Вместе с тем, в канун выборов Соединенные Штаты проявили интерес к вопросу Нагорного Карабаха.
Критику западных стран в отношении прошедших в Азербайджане выборов можно считать практическим применением политики «кнута и пряника». Международному сообществу был понятен выбор Баку в пользу проекта TAP, вместо более перспективного по ряду показателей Nabucco West. А именно – Азербайджан не готов формировать предпосылки для серьезного кризиса в отношениях с Россией.
Вместе с тем, по всей видимости, на выбор АР оказал влияние и Лондон, который участвует в строительстве газопровода и, в отличие от США и ЕС, не однозначно смотрит на реализацию энергетической независимости ЕС от Москвы.
Причина вполне понятна – Вашингтон и Брюссель заявляли летом о готовности сформировать зону свободной торговли, однако реализация задуманного встала под вопрос ввиду ряда скандалов, связанных с заявлениями Сноудена.
Англия прагматично подходит к вопросам энергетической политики. Проект Nabucco West (который не забыт и планируется возвращение к нему) был бы наиболее актуален, если бы начался процесс формирования глобального рынка США и ЕС. На практике он не реализуется, и Лондон ждет окончательной расстановки сил, подыгрывая как интересам Соединенных Штатов, так и России.
В этой связи Вашингтон страхует свои риски и ведет переговоры с официальным Баку, используя как методы давления, так и озвучивая свою поддержку.
Вместе с тем, с учетом последнего заявления президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о желании Турции, которая реализует Трансанатолийский газопровод, сотрудничать со странами Таможенного Союза и начала потепления в отношениях США и Ирана, можно предположить, что в ближайшей перспективе на Южном Кавказе возможно обострение ситуации.
Желание Турции сотрудничать с ТС можно объяснить попыткой манипулировать странами Европейского Союза, поскольку о своих планах Турция через Казахстан заявила в канун очередного раунда переговоров с ЕС, а также на фоне недовольства США тем фактом, что Анкара закупила у Китая системы ПВО. В то же время важно отметить, что Таможенный Союз – не политическое, а экономическое объединение. Экономика Турции во многом заточена на ряд стран постсоветского пространства, и сотрудничество с ТС может носить для Анкары прагматичный характер. Однако в ближайшее время Турция может столкнуться с новой волной внутренних проблем, в частности, может обостриться курдский вопрос, поскольку, будучи членом НАТО, Турции крайне сложно налаживать стратегическое партнерство с теми государствами, которые представляют угрозу геополитическим интересам Запада.
Если Турция не решит свои противоречия с западными партнерами (особенно на фоне позитивной динамики в переговорах Ирана и США), Баку могут поставить перед серьезным выбором, и сохранение сотрудничества с Турцией может оказаться под вопросом. При этом Грузия, которую «повяжут» ассоциативным членством с ЕС, перестанет быть крепким звеном в рамках оси Баку-Тбилиси-Анкара, и негласный «триумвират» региона распадется.
Несмотря на небольшое влияние на геополитические процессы, прагматичное сотрудничество Турции, Грузии и Азербайджана формировало поле для интеграции, что не отвечает интересам Запада, политика которого, скорей, определятся формулой «разделяй и властвуй».
Одним из методов по изменению ситуации на Южном Кавказе может стать вопрос Нагорного Карабаха. Выборный период в Азербайджане показал, что Баку, при сохранении военной риторики, нацелен решать проблему своей территориальной целостности через свой статус на геополитической арене и как следствие экономическими рычагами. Однако вхождение Армении в Таможенный Союз, крайне не устраивающее Брюссель, вносит свои коррективы в реализацию задуманного. Вокруг Карабаха могут начаться манипуляции экономического характера, причем сталкиваться будут не интересы конфликтующих сторон, а крупных геополитических игроков за право сформировать свою картину региона.
Можно предположить, что в течение года-двух в Карабахе вспыхнет серьезное противостояние, целью которого будет не решение проблемы, пусть и путем войны, а фактическая перезагрузка существующего статуса-кво.
Благодатная почва для этого формируется. Факт интеграции Армении с Таможенным Союзом нарушает планы Запада по максимальной дезинтеграции интересующих их регионов. Наблюдающееся сегодня сближение с Ираном, которое США осуществляют путем игры на контрастах, а именно используя непримиримую позицию Израиля в отношении ядерной программы Ирана, в конечном счете, может привести к переходу Тегерана на сторону Запада, в то время как Армения останется в пророссийском блоке сил. Предшествовать этому может временное усиление стратегической связки Тегеран-Ереван для окончательного ослабления влияния Турции в регионе.
Разжигание нагорно-карабахского конфликта в этой ситуации выступит последним штрихом к формированию на Южном Кавказе новой ситуации. Азербайджан и Армения так и останутся непримиримыми врагами, работа России, как посредника, будет дискредитирована, усилится влияние Ирана в регионе на фоне заметного ослабления Турции.
Необходимо добавить, что возможные риски от вывода основного военного контингента НАТО из Афганистана могут ухудшить ситуацию в регионе. Все обозначенные процессы напрямую будут усиливать доллар как международную валюту, поскольку смена главы ФРС показала – политика по увеличению в мире долгов сохраняется».