На пути карабахского урегулирования стоят трудности не только политические, но и чисто технические, – считает Михаил Нейжмаков.
Как сообщает AZE.az, руководитель Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений, российский политолог Михаил Нейжмаков в интервью "Эхо" поделился своим мнением по ситуации в регионе.
– В преддверии встречи президентов в Казани какова, по-вашему, нынешняя ситуация вокруг карабахского урегулирования с учетом заявления сторон конфликта по итогам встречи глав МИД о том, что по ряду стержневых вопросов удалось сблизить позиции?
– Глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедьяров говорил о том, что в ближайшее время возможно "освобождение некоторых районов" страны. Вряд ли подобное заявление было сделано без всяких оснований. Но показательными являются и публичные выступления некоторых высокопоставленных фигур в Армении накануне встречи в Казани.
Так, 18 июня замначальника Управления военной авиации Армении Армен Мкртчян развернуто рассказал о возможностях, которые есть у армянских ВВС для поражения целей в глубоком тылу Азербайджана и подчеркнул, что приобретенная его страной новая военная техника предназначена именно для наступательных операций. Такие слова не произносятся в отношении страны, если заключение с ней важных соглашений несколько дней спустя – дело решенное. Поэтому переговоры в Казани будут очень сложными и, возможно, вновь закончатся лишь минимальными шагами сторон навстречу друг другу.
– Стоит ли в ближайшее время ожидать серьезных прорывов в деле разрешения конфликта или до серьезных подвижек еще есть немало времени?
– У Армении есть предмет для торга – районы так называемого "пояса безопасности". Но соглашаться на их освобождение просто так для Еревана нелогично. С другой стороны, у Азербайджана пространство для уступок практически исчерпано. Вопрос в том, насколько эффективным будет давление международных посредников. Освобождение районов "пояса безопасности" в возможно среднесрочной перспективе (хотя далеко не обязательно, что это произойдет по итогам переговоров в Казани), но затем переговоры снова зайдут в тупик.
На пути карабахского урегулирования стоят трудности не только политические, но и чисто технические. Например, Мадридские принципы предполагают возвращение в места прежнего проживания азербайджанских беженцев. Предположим теоретически, что такая договоренность достигнута. Но как это осуществить на практике?
Очевидно, что люди побоятся возвращаться туда без реальных гарантий безопасности. Такой гарантией может быть только введение в регион миротворческого контингента, причем весьма многочисленного, способного разрешить все возможные конфликты и вынужденного оставаться там долгое время. Кто способен сформировать такой контингент? США на фоне проблем в Афганистане, Ираке и "арабских революций" явно не до направления своих войск еще и на Южный Кавказ. Они даже свое участие в ливийской операции расширяют неохотно. Операция в Ливии уже ведет к перенапряжению военных сил ведущих европейских государств (включая являющуюся посредником по карабахскому урегулированию Францию).
Межнациональные столкновения на юге Кыргызстана летом 2010 года показали, что даже при массовых погромах страны СНГ не готовы посылать свои международные контингенты в районы межэтнических конфликтов, если там происходит реальное обострение обстановки. Не говоря уже о том, что миротворческий контингент должен быть готов на деле защищать возвращающихся беженцев, а страна (или страны), его направившая, устраивать сами стороны конфликта и их партнеров (скажем, появление в регионе американских миротворцев вряд ли устроит Иран). Но даже в результате столь значительных усилий миротворцев беженцы вряд ли будут массово возвращаться в зону конфликта, пока окончательно не решена судьба самих территорий Нагорного Карабаха. Все это дополнительно усложняет решение вопроса, вновь заводит стороны переговоров в прежний тупик и может превратить любые соглашения в фикцию.
– Как, по-вашему, будет развиваться внутриполитическая ситуация в Армении, если сторонам конфликта всерьез удастся наконец о чем-то договориться? Ведь известно, что именно Ереван на сегодня должен сделать решительный шаг навстречу, ибо Баку уже сделал все, что только мог себе позволить.
– Президентские выборы в Армении пройдут в 2013 году, парламентские – в мае 2012. В принципе, срок, чтобы пойти на отдельные уступки Азербайджану (например, по районам "пояса безопасности") для армянских руководителей еще не критичный. Собственно, если шагов навстречу в этих вопросах не будет сделано Ереваном в ближайшие месяцы, Армения вступит в предвыборный период и переговоры, от которых можно ожидать реальных результатов, могут возобновиться только в 2013 году – после президентских выборов в этой стране.
Будет иметь значение и то, насколько уверенно будет чувствовать себя новый президент Армении. Если оппозиция будет слишком активно ставить его легитимность под вопрос, он будет опасаться делать серьезные внешнеполитические шаги. Чтобы на такие шаги идти, нужен значительный мандат доверия. Кроме того, армянские политики вряд ли забыли о судьбе Левона Тер-Петросяна. Ведь он был вынужден подать в отставку через несколько месяцев после встречи с Гейдаром Алиевым в Страсбурге в октябре 1997 года, когда была выражена готовность к возвращению под контроль Азербайджана части занятых ранее населенных пунктов. Не будем забывать, что нынешний армянский президент Серж Саркисян родом из Карабаха и был активным участником карабахского конфликта. Все это серьезно сокращает поле для маневра армянских политиков. На крупные уступки при урегулировании вооруженных конфликтов государства, как правило, идут в ситуации жесточайшего социально-экономического кризиса (вспомним все перипетии распада Югославии), под жестким давлением ключевых международных партнеров (Израиль и палестинский конфликт), либо при наличии достаточно авторитетного лидера, для которого такой шаг не станет политическим самоубийством (де Голль и алжирский конфликт). Внутриполитическая ситуация в Армении сейчас не характеризуется совпадением всех этих трех факторов.
– В случае если в ближайшее время стороны не зафиксируют каких-либо договоренностей, стоит ли ожидать военного решения конфликта, о котором в последнее время говорят все чаще?
– Последние годы были связаны с ростом военных бюджетов как Армении, так и Азербайджана. Международный опыт действительно свидетельствует, что территории, которые покинули группы населения, выступавшие за единство с метрополией, чаще всего возвращали под контроль бывших метрополий военным путем. Однако на фоне активизации переговоров о Транскаспийском газопроводе, росте внимания к Азербайджану со стороны ЕС и подготовки к проведению Евровидения-2012 в Баку (а этот конкурс всегда имел и политическое значение) участие в вооруженном конфликте для Азербайджана означало бы поставить под вопрос эти проекты. Экономический и демографический вес Азербайджана в регионе будет только возрастать. В том числе – влияние в Грузии, являющейся для Армении одним из двух "окон" во внешний мир. У Армении подобных возможностей для развития в ближайшем будущем не предвидится. Следовательно, Баку проще какое-то время подождать, чем идти на издержки, связанные с военным конфликтом.
– Как можете охарактеризовать сегодняшнюю посредническую деятельность Москвы, Парижа и Вашингтона – трех главных посредников конфликта?
– Стратегически позиция международных посредников определяется их политическими интересами. Во Франции в мае 2012 года пройдут президентские выборы, еще недавно под вопросом был даже выход нынешнего президента Николя Саркози во второй тур. В этих условиях для него значимой будет любая поддержка, в том числе весьма многочисленной французской армянской общины. При этом Франция находится далеко от маршрутов поставки азербайджанского газа. Поэтому Париж будет стараться все с большим вниманием относиться к позиции властей Армении.
США в следующем году также ждут президентские выборы, но пока внутри Демократической партии позиции Обамы сравнительно прочны. За последние полвека был только один случай, чтобы действующий президент США не был выдвинут своей партией на второй срок (это Линдон Джонсон). А среди его соперников-республиканцев пока нет явного лидера. Кроме того, США заинтересованы в сотрудничестве с Азербайджаном из-за его стратегического положения. Поэтому Вашингтон, не оказывая прямого давления на Армению, готов учитывать возможности Баку. Назначение послом в Азербайджан Мэтью Брайзы в этом смысле было показательным.
Наконец, для России Армения является давним партнером, однако Москва заинтересована в расширении контактов с Баку. На позиции Москвы влияет и давление на саму Россию. Слухи о введении международного контингента в зону конфликта или передача посреднических функций в карабахском урегулировании Совбезу ООН не может нравиться России, так как это может ослабить ее позиции на Южном Кавказе. И хотя представители НАТО пока не подтверждают возможности участия альянса в миротворческой операции в Карабахе, такие слухи периодически появляются.
Проект Транскаспийского газопровода, вновь ставший камнем преткновения в российско-азербайджанских отношениях, скорее всего, не приведет к окончательному охлаждению между странами. Россию не может не волновать активность США в регионе и Москва, скорее всего, сохранит интерес к сотрудничеству с Баку по другим вопросам. Поэтому Москва заинтересована в появлении хотя бы промежуточных договоренностей между Арменией и Азербайджаном. Это видно и по сделанным в июне заявлениям сопредседателей Минской группы.
Если, например, сопредседатель Минской группы от Франции Бернар Фасье не исключил, что Мадридские принципы могут быть не приняты за основу сторонами конфликта, то его коллега от России Игорь Попов, напротив, оптимистичнее отзывался о перспективах переговоров.