Сегодня день рождения легендарного Муслима Магомаева.
Как сообщает AZE.az, супруга Муслима Магомаева, оперная певица, народная артистка СССР Тамара Синявская в интервью ANS PRESS рассказала о жизни с великим Магомаевым, поделилась своими воспоминаниями.
Наша первая встреча с Муслимом произошла в Баку в филармонии имени его деда. И вот, как началась сказка 3 октября 1972 года, так она … и не закончилась.
– Как произошла ваша первая встреча?
– Наша первая встреча с Муслимом произошла в Баку в филармонии имени его деда. И вот, как началась сказка 3 октября 1972 года, так она … и не закончилась. По крайней мере, мне легче жить с этой мыслью. Когда мы встретились, я ему сказала: «Вы знаете, а мы с Вами похожи». Он отвечает: «Да? А я этого не нахожу». А на самом деле, мы действительно похожи. Похожи наши судьбы, наши профессии, наше отношение к жизни. Многое похоже, несмотря на то, что мы родились и воспитывались в разных уголках нашей, тогда еще общей Родины. И каждый сумел сохранить свою индивидуальность. Может быть, поэтому нам и было интересно вместе. Всегда интересно. Всю жизнь.
– Был ли он проницательным человеком?
– Да, конечно. Несмотря на поток сладкоречивой лести. Он понимал, что, как и почему.
– Писал ли он стихи?
– В общем принятом плане Муслим стихов не писал, но сочинял, как он говорил «стишки», и они были, в основном, шутливые, с тонким юмором.
– Талантливый человек талантлив во всем. Муслим Магомедович был и замечательным художником. Остались ли после него картины?
– Естественно. В доме у нас много его работ. В основном, это портреты друзей, знакомых. Самым первым был портрет Гейдара Алиевича, который мы и вручили ему лично. Все портреты написаны «по-домашнему», никаких, так называемых «парадных», среди них нет. Много портретов его любимых композиторов: Верди, Чайковский, Моцарт, Бетховен, Рахманинов… Портрет нашего любимого пуделька Чарлика тоже есть.
Муслим безумно любил море. Ранним утром он, сидя на балконе нашего дома в Загульбе, рисовал восходы солнца и закаты этого же солнышка, погружавшегося в море. Все это передавалось тончайшими красками, у него был особый дар чувствовать малейшие нюансы. Естественно, он не профессиональный художник, а просто очень одаренный человек в разных ипостасях.
– Не задумывались ли Вы над тем, чтобы устроить выставку его картин в Баку?
– Такие предложения были еще в Москве, но он отвечал: «я не художник и рисую для себя, для души, а не для выставки». Поэтому, я думаю, что он бы Ваше предложение не поддержал.
– Каким человеком был Муслим Магомедович дома?
– Добрый, веселый, грустный и … непредсказуемый. Многогранный.
– Был ли Муслим Магомедович романтиком?
– Романтиком? Безусловно, а разве это не слышно в его пении? А разве это не романтизм прилетать со своих гастролей на мой спектакль «Царская невеста» ко второму действию и дарить 153 гвоздики?! Романтиком он был всегда до самого последнего дня, и на сцене, и в жизни.
– Была ли у вас ревность к поклонникам друг друга?
– Понимаете, мы встретились уже зрелыми людьми, у каждого была своя прожитая сценическая жизнь, поэтому ревность в нашем доме не проживала. А поклонники? Мы оба артисты и у нас по определению они должны быть. У него, конечно, их было огромное количество.
– Муслима Магомедовича не все воспринимали как оперного певца…
– Я бы так не сказала. «Оперные» люди очень хорошо знали ему цену, многие баритоны поклонялись ему и даже в начале своей карьеры начинали петь «под него». В этом они даже не стеснялись признаваться. И это делает им честь. Что касается его оперной карьеры. Я вспоминаю слова нашей великой певицы Галины Павловны Вишневской: «Муслим, мне очень жаль, что Вы ушли из оперы. Вы были прекрасным оперным певцом и могли бы сделать головокружительную карьеру. Хотя и в эстраде Вы стали Королем, но это Ваш выбор». А не воспринимали его те, которые, может быть, ревновали его к его популярности.
Кстати, со мной одно время происходило почти то же самое. В каком-то из «Новогодних огоньков» я спела очень красивую песню и … понеслось. Зачем ей это надо, она же оперная певица, так недолго дело дойдет и до эстрады… Вероятно, они на время забыли о том, что я пою весь ведущий репертуар в Большом театре и за плечами имею 3-и золотых победы на международных конкурсах оперных певцов. Очевидно, это была та же самая ревность к возрастающей популярности. Телевидение есть телевидение. Бороться с ними я не захотела, за то за меня вступился наш знаменитый певец, кумир многих поколений Сергей Яковлевич Лемешев. Как-то выступая на сборе труппы Большого театра, он сказал: «Друзья мои, есть певцы и певицы, которым дано петь и оперу и песни, а есть такие – которым не дано петь ни оперу, ни песню. Так вот: ей дано и то, и другое и этим надо гордиться!»
– Вы две яркие личности. Каково Вам было в доме под одной крышей?
– Нелегко. Разные режимы, разный ритм жизни, разные организмы. Поясню – то, что мог выдерживать он – не всегда могла выдерживать я. Плюс ко всему – женщина и мужчина – это разные планеты. Но я всегда восхищалась им. Потому что любила. Потому что уважала. А под одной крышей… тесно бывает, когда люди «проживают» на одной территории, а когда они любят друг друга – о чем тут говорить…
– Почему Муслим Магомедович не занимался преподавательской деятельностью?
– Видите ли, для того, чтобы преподавать пение, требуется адское терпение – вот этого ему и не хватало. Он сам признавался мне: «Как ты это все выдерживаешь? Я бы после второй неправильной ноты «убил бы» (говорил смеясь)». Но, когда он ставил перед собой цель помочь человеку научить его петь (при наличии данных, конечно), вот тут терпения у него хватало! К цели он шел терпеливо и разумно. И с блеском достигал ее!
– Как Муслим Магомедович оценивал молодых исполнителей?
– Должна сказать, что он был очень деликатен. И никогда напрямую не говорил, что «это никуда не годится». Наоборот, он находил особые слова, чтобы не «подрезать» человеку крылья. Или вообще не высказывался, понимая, что его слова любой может истолковать по-своему и растиражировать. Мудрый он был человек, мудрый…
– Сейчас родился замечательный проект – «Фонд культурно-музыкального наследия Муслима Магомаева». Одной из основных целей является проведение конкурса вокалистов имени Магомаева. Как Вы оцениваете тех молодых вокалистов, которые принимали в нем участие?
– Муслим блистал и в опере, и в мюзиклах, и на эстраде. Это дано не каждому. Конкурс безумно сложный. Очень. Честно говоря, я бы не рискнула в нем участвовать (смеётся). Что заставляет молодых людей принимать участие в этом конкурсе? Во-первых, это очень интересно. Во-вторых, а может быть даже, во-первых, почтение и любовь к Муслиму. Ну, и конечно, попробовать свои силы в таком наитруднейшем соревновании. Должна сказать, что «первопроходцы» – молодцы! Как сейчас помню, зал был в восторге от того, что есть очень много молодых талантливых певцов, которые поют в различных жанрах прекрасными голосами и … без ФОНОГРАММЫ!!!
– А как появилась идея создания личного сайта Муслима Магомедовича?
– Вообще-то это еще одна грань его дарования. Он с детства увлекался техникой, любил ее и все технические новинки появлялись в нашем доме одними из первых. У нас была одна из лучших видеотек в Москве. Он самостоятельно и очень быстро освоил компьютер и создал свой сайт с помощью друзей, многие из которых до сегодняшнего дня активно поддерживают сайт. Пытался и меня привлечь к компьютеру, но, увы, техника не моя стихия.
– Какой писатель был его любимым?
– Должна сказать, что в нашем доме была и есть огромная библиотека. Вообще, мы читающие люди. Что касается писателей, то опять же это были фантасты, исторические романы, поэзия. Обожал Пушкина. В последнее время у него появилась тяга к Есенину. Буквально за полгода до ухода он написал музыку на стихи Сергея Александровича. Они начинаются так: «Прощай Баку. Тебя я больше не увижу».
– Кто был кумиром Магомаева?
– Одним из кумиров был, конечно, великий Марио Ланца. Прежде чем написать книгу о нем, он тщательно и серьезно готовился. Муслим сам, на свои средства без всяких спонсоров, отправился в г.Кливленд (США), где проживал истинный поклонник Ланца – Винсент де Фини, у которого в доме был настоящий музей Ланца: костюмы, шляпа, трость, перстень и другие, связанные с ним предметы. Они подружились, и мы долгое время общались домами. Мы также бывали в Штатах по приглашению детей Ланца на ежегодном балу, который устраивается в честь их знаменитого отца. Материал был готов, а затем он написал замечательную книгу «Великий Ланца».
– Говорят, что время лечит. Помогло ли Вам оно смириться с потерей супруга?
(Долго молчит). Я никогда не смирюсь с его потерей. Время лишь затягивает раны, но не лечит. Два года и 9 месяцев я на это тему даже говорить не могла. Сейчас говорю, потому что прошло время, потому что происходят важные события: установлен памятник на Аллее почетного захоронения (спасибо президенту Азербайджана Ильгаму Гейдаровичу Алиеву и его супруге – моей любимой Мехрибан-ханум), открыли мемориальную доску на доме, где мы проживали в Баку, назвали музыкальную школу именем Муслима. А в Москве – открыт потрясающий концертный зал имени Муслима Магомаева (спасибо большое нашему дорогому другу Аразу Агаларову и его семье).
Муслим не ушел, он оставил свой роскошный голос, свою красоту внутреннюю и внешнюю, свое бесконечное человеческое тепло… И все это является неким стимулом для моей дальнейшей жизни. Жизни ради его памяти.