Ходят слухи, что между президентами России Путиным и Азербайджана Алиевым «пробежала кошка» — The New Times прояснял ситуацию на берегах Каспия.
Как сообщает AZE.az, в статье The New Times отмечается, что «Баку встречает гостей современными дорожными развязками, небоскребами и вымытым до блеска центром с перелицованными фасадами арнуво. Даже крепостные стены XII века смотрятся так, будто специально были построены ради большей аутентичности этого восточного Диснейленда.
В центре — те же бутики, что в Париже, Нью-Йорке или Москве, подтянутые бакинцы средних лет с утра на пробежке на Приморском бульваре, а на улицах — английские кэбы: китайский аналог этих машин закупили в преддверии фестиваля «Евровидения», прошедшего здесь в мае. Но это для туристов. Сами бакинцы ездят либо на «жигулях», либо на «мерседесах» — такое впечатление, что других марок азербайджанцы не знают. «Жигули» у нас хотят запретить: слишком много аварий с ними. Пока, правда, запретили только использовать их как такси», — рассказывает таксист за рулем тех самых запретных «жигулей».
Как бы то ни было, слухи о недовольстве Путина политикой Баку имеют под собой основания. «В последние два–три года Азербайджан очевидно стал склоняться в сторону Запада, — сказал The New Times аналитик общественного объединения «За права человека» Зафар Гулиев. — Прежде всего, это касается геополитики: Баку невольно играет все большую роль в отношениях между США и Ираном. Не случайны, к примеру, постоянные утечки о том, что в случае военного столкновения Азербайджан предоставит свои аэродромы для израильских самолетов».
Но помимо глобальных раздражителей есть и региональные вопросы, входящие в конфликт с московскими интересами. 15 ноября было объявлено о том, что Государственный нефтяной фонд Азербайджана (ГНФАР) примет участие в строительстве Трансанатолийского трубопровода, который протянется с востока на запад Турции и свяжет Каспий с Европой. Газопровод, по которому пойдет газ из азербайджанского каспийского месторождения Шах-Дениз, — прямой конкурент российского проекта «Южный поток».
Еще одна сфера, где Москва теряет, вернее, не зарабатывает деньги, — военное сотрудничество. «Оно практически свернуто, — объясняет Арастун Оруджлу. — Азербайджан тратит свой военный бюджет в Израиле (сумма последнего контракта составила $1,4 млрд). Стратегические ориентиры Баку — нацеленность на более активное сотрудничество с НАТО, энергетические и военные вопросы — не могут не раздражать Москву, которая привыкла хозяйничать на постсоветском пространстве, как у себя дома».
Ресторан азербайджанской кухни «Старый Баку», рекомендованный местными, оказался почему-то «Старым Тбилиси». Кормят здесь, впрочем, вкусно, хотя когда официантку спросили про азербайджанские блюда, та ответила, что в меню они есть, но она не понимает, чем нам не нравятся грузинские. «Они риса просто много едят», — с презрением произнесла девушка. В последние дни клиентов меньше, чем обычно. Объяснение простое: СМИ растиражировали заявления Тбилиси о необходимости восстановить движение по абхазской железной дороге, а значит, облегчить экономическую блокаду Армении, и азербайджанцы обиделись на грузин.
Нефункционирующую с 1992 года дорогу предложили вернуть к жизни грузинский госминистр по реинтеграции (урегулированию конфликтов) Паата Закареишвили и глава минобороны Ираклий Аласания. Некоторые эксперты попытались было успокоить общество: мол, министры не ведали, что говорили, а Бидзина Иванишвили — тот и вовсе не в курсе. Однако Паата Закареишвили в интервью The New Times подтвердил: идея была частью предвыборной программы Иванишвили, о чем тот говорил на митинге в Зугдиди.
Разговоры о дороге — вовсе не единственный реверанс грузинского правительства в сторону Москвы. Указом Иванишвили была создана должность спецпредставителя премьер-министра по вопросам отношений с Россией, на которую был назначен бывший посол Грузии в России (2000–2004) Зураб Абашидзе. Сам он, впрочем, заявил The New Times, что «железнодорожные проекты своих коллег комментировать не может»: грузинское правительство этот вопрос пока не поднимало. «В том, что дорога заработает, сомневаться не приходится. Тем самым Грузия де-факто признает статус-кво в регионе, в частности в Абхазии и Южной Осетии, — объяснил The New Times завкафедрой международного права бакинского Института Кавказа Фархад Мехтиев. — При таком раскладе у Москвы руки станут посвободней, чтобы давить на последнего независимого игрока — Азербайджан».
С этим согласен и президент Грузинского фонда стратегических и международных исследований Александр Рондели: «Россия всегда вела хитрую игру, ссоря соседей. Раньше Грузия была плохая, а Азербайджан хороший. Если сейчас Россия заграбастает Грузию, Азербайджан окажется в мышеловке. Но там все будет не так просто: Азербайджан крупнее, у него есть большие запасы углеводородов и нет контингента российских войск, как в Армении».
Впрочем, не все в Баку испугались железнодорожных заявлений. «Я бы значение этой дороги не преувеличивал, — сказал в интервью The New Times азербайджанский политик, депутат парламента Расим Мусабеков. — Во-первых, непонятно, кто будет за нее платить: Азербайджан только что профинансировал строительство дороги Баку–Тбилиси–Карс — это $750 млн, можно сказать, подарок Грузии. Во-вторых, армянам просто нечего и некуда вывозить. 70% своего скромного экспорта они спокойно переправляют через ту же Грузию морем в Европу или в Россию на автотранспорте. Основные рынки, которые могли бы вдохнуть жизнь в затихающую армянскую экономику, это Турция и Азербайджан. Но они, по понятным причинам, закрыты».
В центре Баку можно долго удивляться чистоте и опрятности. Но в спальных районах мало что изменилось со времени распада СССР, если не считать, что бюсты Ленина заменили Гейдаром Алиевым. В районе Биладжари, на севере города, между давно не ремонтированными пятиэтажками протянуты веревки с бельем, мальчишки играют в футбол между двумя гаражами, чья-то мама высовывается и кричит из окна. Пахнет каштанами и землей. Рустам, менеджер по маркетингу в местной сотовой компании, угощает обедом.
Вернее, угощает не сам Рустам, а его супруга. Согласно местным обычаям за столом трое: хозяин дома, его пятилетний сын и гость. Женщины — жена и трехлетняя дочь — на кухне. Говорим о политике. В «меню» — переговоры по российской радиолокационной станции в Габале, за аренду которой Баку попросил $300 млн вместо сегодняшних $7 млн. В СМИ появилась информация о пролонгации контракта на три года на существующих условиях, однако была тут же дезавуирована: переговоры по-прежнему в тупике. «Я не понимаю, о чем там договариваться: деньги от России мы получаем мизерные, а уровень онкологических заболеваний в населенных пунктах вокруг Габалы в несколько раз выше, чем в среднем по стране».
Примерно в том же духе The New Times ответили и опрошенные в Баку эксперты. «$7 млн — в Азербайджане это бюджет третьесортной футбольной команды, — говорит Расим Мусабеков, — а угроза национальной безопасности огромная. Ведь РЛС — это глаза России. Если у России будет с кем-то конфликт, то бить будут по азербайджанской территории».
Существует мнение, что России Габалинская РЛС тоже не очень нужна: для отслеживания ситуации на Ближнем Востоке вполне достаточно РЛС «Воронеж» в Армавире. «Габала — это тот самый чемодан без ручки, — сказал The New Times военный эксперт Александр Гольц, — толк от него только опосредованный: иметь хоть какое-то военное присутствие в стране. В Баку это понимают и пытаются избавиться от лишних гостей».
Источники The New Times в один голос говорят, что торгуются Путин с Алиевым вовсе не за деньги: обе стороны пытаются использовать РЛС для решения внешнеполитических вопросов. Для Азербайджана задача минимум — отвадить Москву от своих внутренних дел, максимум — заставить сделать какие-то шаги по Карабаху.
В качестве козыря в карабахском вопросе использует РЛС и Россия. «Российские военные на территории Азербайджана — один из немногих инструментов, оставшихся у Москвы, чтобы предотвратить эскалацию, — объясняет Александр Гольц. — Россия в 2010 году взяла на себя обязательства охранять границы Армении по всему периметру. То есть, обязана выступить на стороне Еревана в случае конфликта с Азербайджаном. Для России это стало бы дипломатической катастрофой». Вступить в войну — значит ввязаться в крайне невыгодную переделку. Уклониться — окончательно потерять лицо перед остальными членами ОДКБ.
«Южный Кавказ — это минное поле: от одного неосторожного движения может детонировать все сразу, и Россия в этом случае не останется в стороне, — говорит Зафар Гулиев. — Так что Путину лучше бы обо всем договориться с Алиевым».