По мнению российского эксперта, сегодня Кремль находится под жестким прессингом официального Баку, у которого собрано немало доказательств о вмешательстве России в ход боевых действий в поддержку Армении во время прошлогодней армяно-азербайджанской войны за Карабах.
В последние несколько дней наблюдается дипломатическая активность в регионе Южного Кавказа, а также в вопросах постконфликтного урегулирования. Визит в Ереван председателя Шарля Мишеля и выделение со стороны ЕС 2,6 млрд евро Армении наблюдался на фоне обострения на азербайджано-армянской границе. После Еревана Мишель посетил Баку, итоги визита которого можно назвать удачными. И заявление президента Азербайджана о том, что «повестка ЕС в регионе Южного Кавказа устраивает Баку», говорит о многом.
Сразу после этого состоялся визит президента Азербайджана в Россию, где президент России поблагодарил главу Азербайджана «за компромиссное решение».
Как передает AZE.az, о том, что происходит в регионе Южного Кавказа, рассказал в интервью “Зеркало” российский политолог Олег Кузнецов.
— Как вы оцениваете итоги рабочей встречи Алиева и Путина?
— Рабочая поездки президента Ильхама Алиева в Москву по внешним атрибутам — продолжительности, отсутствию достоверной информации о ее целях и содержании (пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков сказал только, что лидеры России и Азербайджана встретятся ради «сверки часов»), отсутствию совместного заявления по ее итогам — мало чем отличалась от недавнего визита в столицу России Никола Пашиняна, с только одной сущеcтвенной разницей, что азербайджанский президент посетил Москву как глава государства, а Пашинян — как армянский недопремьер. Впрочем, всем погруженным в тему и без официальных протокольных сообщений было понятно, что главная и единственная цель визита президента Ильхама Алиева в Москву — обсуждение ситуации с исполнением Трехстороннего соглашения от 10 ноября 2020 года о прекращении огня и военных действий в Карабахе, реализация которого, откровенно говоря, не просто подвисла, а серьезно застопорилась.
Ни для кого нет особого секрета в том, что сегодня Кремль находится под жестким прессингом официального Баку, у которого есть немало доказательств, мягко скажем, «неприглядных фактов» вмешательства России в ход боевых действий в поддержку Армении во время прошлогодней армяно-азербайджанской войны за Карабах, а поэтому для него пришла пора давать ответ по отношению к ситуации в Карабахе. И мне, как гражданину России, горько говорить о том, что президент Путин не диктовал свою волю, а вновь оказался перед необходимостью выбора, перед которым его поставили внешние силы.
— Визит Алиева и встреча с Путиным прошли после недавнего неоднозначного вояжа в страны Южного Кавказа председателя ЕС Шарля Мишеля на фоне обострения ситуации на армяно-азербайджанской границе и в Карабахе…
— Вы совершенно правильно сказали о том, что визит президента Алиева в Москву случился на фоне итогов визита председателя ЕС Шарля Мишеля в Ереван, во время которого недопремьер Пашинян продемонстрировал свою готовность выйти из соглашения от 10 ноября 2020 года ради реанимации трупа Минской группы ОБСЕ и превращения тем самым армяно-азербайджанского конфликта в международно-интернациональный с участием третьих стран.
Понятно, что такая позиция направлена не только против Азербайджана, но и против России. После подписания московского (во всех политических подтекстах) Соглашения от 10 ноября прошлого года Кремль стал единоличным арбитром в деле послевоенного нагорно-карабахского урегулирования, и поэтому восставшая из ада Минская группа ОБСЕ лишит его этой привилегии и эксклюзивности. Следовательно, дальнейшее присутствие этой структуры на Южном Кавказе ему крайне нежелательно.
Но, с другой стороны, МГ ОБСЕ — это один из немногих международных институтов, в рамках которого пока еще продолжается политическое партнерство, а не конфронтация Запада и России, в результате чего ситуация в Карабахе превращается в еще один инструмент политического давления на Кремль, а расформирование МГ ОБСЕ станет еще одним шагом на пути его изоляции в контактах с Западом. Поэтому Кремль сейчас находится в крайне неудобной для себя ситуации, поскольку сегодня вынужден выбирать между своей военно-политической гегемонией в регионе Южного Кавказа и еще большим углублением и расширением разлома в политических отношениях между Москвой и Брюсселем.
Соглашение от 10 ноября 2020 года и статус МГ ОБСЕ взаимно исключают друг друга, поэтому Кремль сейчас поставлен волей обстоятельств в состояние цугцванга, когда каждый последующий ход только усугубляет ситуацию. Казалось бы, нет ничего проще — вполне достаточно, объединившись с Азербайджаном и Турцией, объявить о выходе из состава МГ ОБСЕ, что автоматически будет означать прекращение существования данной структуры. Однако Кремль категорически не хочет усиления влияния и присутствия Турции на Южном Кавказе, но уже не может этому противостоять, а оно усилится еще больше, если Минская группа будет таким образом распущена. Но самое интересное здесь то, что Турция ничего не теряет ни при роспуске, ни при сохранении МГ ОБСЕ, тогда как Кремль что-то, да все равно теряет и в том, и в другом случае. Какое решение для себя в этой ситуации примет или уже принял Кремль, для меня остается загадкой, и визит президента Алиева в Москву прямого и открытого ответа на него не дал.
— Недавно в СМИ была утечка, что Франция с одобрения США готовит новую резолюцию СБ ООН, в которой предполагается поставить под сомнение территориальную целостность Азербайджана. Можно ли сказать, что после полугодовалой турбулентности армянский премьер сделал ставку на роль «французского связного» в регионе?
— Вообще-то такого рода утечки иначе именуются информационными провокациями, предпринимаемыми с целью выявления реакции конкретной страны, группы политиков или конкретного главы государства на тот или иной вопрос. Некоторое время тому назад я написал концептуальную статью о «Третьей Республике Армении», которая была переведена на английский и немецкий языки и опубликована в Австрии, Турции и ФРГ. Ее смысл сводился к одной главной мысли: современная Армения была создана для реализации идеи миацума — объединения армян Кавказа в одно государство, жила этой идеей, а после разгрома в войне и возвращения Карабаха под юрисдикцию Азербайджана утратила смысл существования и должна перестать существовать если не как страна, то как государственно-политическая система. Все то, что сейчас происходит в Армении и вокруг нее есть ни что иное, как попытка воскресить из мертвых идею миацума, чтобы этим сохранить присутствие армян на Кавказе как географически локализованной территории, иначе они разбегутся как тараканы по всему миру, создавая проблемы коренным жителям и властям стран своего проживания.
В этом и есть ответ на вопрос, почему официальный Париж и лично президент Эммануэль Макрон проявляют столь активный интерес к Николу Пашиняну в условиях глобального внутриполитического кризиса в Армении. Франция сегодня явно не готова принять и переварить не целых два миллиона армян с Кавказа, но даже сто тысяч армян из Карабаха, так как ей и без того хватает проблем с арабской и африканской эмиграцией. Поэтому, чтобы предотвратить исход армян из Армении, надо поддержать их на месте. К тому же это совпадает с личными политическими интересами Макрона, который в апреле следующего года намерен участвовать в выборах на пост президента Франции, и ему в этом деле очень нужны голоса полутора миллионов французских армян, административные, финансовые и логистические возможности и ресурсы их диаспоры. Так что, на ситуационной поддержке Пашиняна Макрон решает сразу две задачи — государственную и личную, цинично используя армян как политический инструмент в своих руках. Поэтому я всегда саркастически улыбаюсь, когда слышу разговор о том, что Пашинян сделал на кого-то ставку, у него нет для этого необходимого веса, а вот стать проходной пешкой в чужой игре ему вполне могли предложить. Вот эту роль он сейчас привычно для себя и разыгрывает.