После освобождения в Шуше построим музшколу для азербайджанцев и армян

Фархад Бадалбейли – один из ярчайших представителей азербайджанской общины Нагорного Карабаха.

Как сообщает AZE.az, советский и азербайджанский пианист, потомок основателя азербайджанской профессиональной музыки Узеира Гаджибейли, ректор Бакинской музыкальной академии в интервью «Москва-Баку» рассказал, какие надежды азербайджанская община Нагорного Карабаха связывает с избранием ее главой дипломата, о важности диалога с армянской общиной, а также о своей мечте, связанной с освобождением от оккупации родного города Шуша.

-Фархад муаллим, видите ли вы позитивный сигнал в том, что главой азербайджанской общины Нагорно-Карабахского региона Азербайджана назначен представитель МИД, уроженец Шуши Турал Гянджалиев?

-Это значит, что появилась потребность в более молодом, чувствующем ситуацию человеке, дипломате. Безусловно, его предшественник Байрам Сафаров отрегулировал работу. Я на многих встречах был с ним – и когда приезжали сопредседатели Минской группы ОБСЕ, и когда проходили встречи с послами. Он активно работал. Но новое назначение сигнализирует о том, что сложилась ситуация, когда нужна уже не просто любовь к родине, а профессиональные навыки ведения диалога. Поэтому и решение поставить во главу общины дипломата, который бы нашел пути к диалогу, логично. Мы понимаем, что на каком-то этапе, и мы надеемся, этот этап приближается, будут контакты с армянской общиной Нагорно-Карабахского региона Азербайджана. Они в любом случае будут вынуждены пойти на переговоры с нами, потому что без этого диалога ничего не решится.

Мы уже видим, какую активность обретает деятельность азербайджанской общины с приходом нового главы, мы слышим, как Турал Гянджалиев регулярно реагирует на какие-то действия руководства Армении, армянской общины, поясняет к чему готова азербайджанская община и что считает совершенно неприемлемым. Община обрела свой голос, который, мы надеемся, услышат во всем мире.

Мы возлагаем большие надежды на новое руководство общины.

-Назначение профессионального дипломата говорит о возросшей роли народной дипломатии в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта…

-Правильно. Тем более что в последнее время особо чувствуется какая-то подвижка в переговорном процессе. Главы МИД Азербайджана и Армении недавно заявили о необходимости подготовки населения к миру. И в конечном итоге, если такие договоренности состоятся, то мнение азербайджанской и армянской общин обязательно будет учтено. Представители Минской группы ОБСЕ не раз нам, представителям азербайджанской общины, говорили, что беженцы обязательно вернутся в Карабах – в Шушу, в Ханкенди. В итоге с нами же и будут обсуждать, как это все будет происходить, как люди будут возвращаться, как мы, азербайджанская и армянская общины, будем вместе жить. Поэтому очень важны дипломатические способности и для руководителя общины.

-А ведь контакты азербайджанской общины с армянской раньше были. Почему они были прекращены?

-Это произошло после второй поездки азербайджанской общины в Карабах – в Ханкенди. Первый раз мы ездили вместе с Поладом Бюльбюль оглы – было все нормально, второй раз меня в поездке уже не было, но мне рассказывали, что прием в тот раз был уже жесткий и холодный, после которого контакты были уже невозможны… В довольно жесткой манере местные самопровозглашенные власти прекратили всякие контакты с нами. Говорили: “Не хотим никаких контактов, хотим жить сами. Мы заняли ваши дома, ваши города. Теперь вы хотите, чтобы мы вам их уступили? Не уступим. Будем отдавать с оружием в руках”. Вот такая недальновидная, агрессивная психология. Увы, армянская община Карабаха находится под железным колпаком военных генералов. Азербайджанская община регулярно говорит, что мы готовы к возобновлению контактов.

Сейчас активную роль в наведении мостов между азербайджанцами и армянами играет и российская общественность. Вы знаете, что в прошлом году к нам приезжал философ, общественный деятель Александр Дугин, журналист Максим Шевченко, российские депутаты, в том числе и от правящей партии. Они посещали наше освобожденное от оккупации селение Джоджуг Марджанлы. И эти представители российской общественности являются активными сторонниками установления контактов между азербайджанской и армянской общинами.

Мне сложно сказать, как все будет развиваться в карабахском урегулировании, но чувствую, что что-то по сантиметру меняется. Надеемся, что здравый смысл возобладает и начнутся переговоры между общинами о том, как нам жить в будущем. Опять танками друг против друга идти? Опять ракетами? Или все-таки нормально договариваться.

Мы, азербайджанская община, мы азербайджанцы, готовы идти на диалог, хотим нормально сосуществовать, жить с армянами. И открыто об этом говорим. Это нас выселили. Мы никому никакого вреда не собираемся наносить, пусть не боятся за свою безопасность. Мы просто хотим вернуться в свои дома.

Мы объясняем нашим людям, что простые армяне не виноваты, что конфликт был разыгран военной хунтой, которая зарабатывала на этом деньги… Где сейчас этот генерал Манвел Григорян, который продавал пайки армянских солдат? Война для них – это бизнес. Эти люди не хотят, чтобы война прекращалась, они ею живут.

Быть может новые власти Армении поймут всю бессмысленность такого дальнейшего существования своей страны, которая из-за карабахского конфликта оказалась в капкане. Надо же как-то решать проблему, если армянский народ живет плохо. У предыдущей власти руки были в крови после Ходжалы. В свое время Никол Пашинян нещадно критиковал эти власти, надеемся, что он не последует по их пути и у него будут конструктивные предложения.

-Фархад муаллим, вы яркий представитель интеллигенции и представитель азербайджанской общины Нагорного Карабаха… К вашим словам прислушиваются… Какие видите первые шаги во взаимодействии с армянской общиной?

-Думаю, что важно свести к минимуму риторику взаимных оскорблений. К сожалению, ненависть накопилась такая огромная и сложно добиться того, чтобы она враз исчезла.

У кого-то во время конфликта убили всю семью, у кого-то родственников. Накоплен потенциал ненависти. Но людей надо убеждать, что без диалога мы ни к чему не придем. Наш бывший мэр Ходжалы Эльман Мамедов… почти вся его семья была убита. Но на встречах с представителями ОБСЕ он переступал через себя, выжимал из себя: «Да, мы готовы все простить, забыть и жить вместе». Потому что он понимает, что азербайджанцам и армянам все равно придется это сделать. И это говорит даже он, человек, потерявший практически всю свою семью. Но он следует здравому смыслу, хотя дается ему это с трудом и я поражаюсь его терпению и мужеству. Но другого выхода нет. Или беспощадная война и вечное противостояние. Посмотрите – каждый день стреляют. То там молодой солдат умирает, то у нас кого-то пулей заденет. Сколько это может продолжаться?!

Когда мы встречались первый раз с армянской делегацией в Москве, я говорил, отдайте хотя бы районы вокруг Нагорного Карабаха, ну вы же все равно там не живете, вы их даже освоить не можете… Освободите, сделайте этот шаг. А потом наладятся какие-то связи, дороги откроются. Но это вызывало у них такой протест…, они сразу заговорили, что это пояс безопасности. Какой пояс безопасности?! Для «Полонезов» в случае чего никакой пояс безопасности не преграда… Это отговорки.

Мы рассчитываем, что в армянской общине появятся новые, здравомыслящие люди, которые пойдут на контакты и мы найдем хоть какие-то точки соприкосновения. Я надеюсь на здравый рассудок и армянских интеллигентов, которых немало. В России проживает армянская интеллигенция, в том числе бакинцы, которые понимают, что такое совместное проживание армян и азербайджанцев. Они прекрасно понимают, что конфликт был создан искусственно. Я буду обращаться и к ним, чтобы они высказывали свое мнение по поводу того, что нам нужно прекращать конфликт, идти на диалог.

Конечно, воинственно настроенные радикалы, местные реваншисты будут нас нещадно критиковать. Но мудрые, умные люди для того и представляют свой народ, чтобы находить мудрые ходы.

Вы знаете, когда я смотрю российское телевидение, меня удручает то, что нас, азербайджанцев, нет в политических передачах, мы не можем донести до зрителя реалии конфликта. И при этом с экрана выступает много проармянских радикально настроенных представителей, которые очень агрессивно, порой нетактично преподносят вопрос нагорно-карабахского конфликта. Авторам аналитических передач, связанных с Карабахом, надо быть очень осторожными, чтобы не деформировать реальность, не разжигать ненависть, не создавать ложное представление о конфликте. А оно порой создаетcя. И так ссорились-ссорились. Кто-то пользуется этим в своих интересах. Разжигает шоу, люди это смотрят и этому верят.

Когда я вижу агрессивный тон выступающих с российского экрана некоторых проармянских представителей, которые начинают истерику и изрыгают злобу, мне становится страшно от мысли, что вдруг оружие попадет в руки такого человека. Когда я это вижу, мне становится грустно. Потому что я знаю, что у армян есть прекраснейшие умнейшие интеллигентнейшие люди, которые все понимают.

-С армянской стороны периодически звучали заявления, что самопровозглашенный Нагорный Карабах должен сам вести переговоры с Азербайджаном по урегулированию…

-Наша община категорически отвергает такой подход. Как это так? Это наша земля, нас выгнали и все, и нормально? Это как хулиган, который всех разогнал и заявляет: давайте, разговаривайте только со мной. Ни одна международная организация не пойдет на это, на ведение переговоров лишь с армянской общиной. На это не пойдет Азербайджан – наш президент, наше правительство неоднократно это декларировали.

-Чувствуете ли вы поддержку со стороны международного сообщества в вопросе справедливого урегулирования карабахского конфликта?

-Совершенно не чувствуем никакой поддержки. Представители международных организаций, послы приезжают и говорят то же, что говорили более 25 лет назад. Убеждают нас: вы вернетесь в свои дома, потерпите. Вся эта риторика на протяжении более чем 25 лет кажется нам лишь дымовой завесой, за которой, на самом деле, ничего нет, нет конкретных дел. Европейский парламент принимает какие-то решения о территориальной целостности Азербайджана и тут же британские, французские депутаты едут в Карабах без нашего разрешения. Их там встречают как желанных гостей, а они нарушают свои же резолюции. Ну что это такое… Это хамское поведение, игнорирование наших слез, страданий, которые мы вытерпели. От европейских структур я уже ничего не жду. Когда я вижу, как они остервенело защищают права одних людей, которые у них подходят под определенные категории, а про других забывают, когда их права нарушаются и никто про них не вспоминает, мне становится грустно за европейских политиков.

Вы знаете, очень странно как-то получается. Европейские структуры периодически нас за что-то ругают. И нам надоело молчать, мы будем резко отвечать на несправедливость, несправедливость, которую мы ощущаем на протяжении более чем 25 лет. Судьбы миллионы людей, которые изгнаны со своих территорий почему-то их не волнуют. Все это необъективность и двойные стандарты.

-Возвращение беженцев на деоккупированные территории, то как будет продумана совместная жизнь с армянами – это серьезнейшая программа…

-Да, безусловно, и она потребует огромных средств. Сомневаюсь, что европейское сообщество будет помогать нам в этом. Конечно все эти процессы будут непростыми. Но пример освобожденного от оккупации села Джоджуг Марджанлы показал, что Азербайджан способен за короткий срок восстанавливать свои разрушенные территории. Это блестящий пример того, что мы сможем восстановить разрушенную инфраструктуру на территориях после деоккупации.

Неоднократно президент Азербайджана говорил, что Азербайджан сможет это сделать. А разрушено очень многое. Исторические памятники, школы, больницы. Мы были в Шуше, которую называют «консерваторией Южного Кавказа». Нам представилось жуткое зрелище.

Мне хотелось бы обратить внимание российских политиков, Москвы на то, что в их руках в том числе находятся реальные рычаги влияния на мирный исход урегулирования карабахского конфликта. Увы, во Франции и США свои интересы. С Россией мы прожили вместе 200 лет. К сожалению, были в нашей совместной истории и черные страницы, трагические моменты. Были и прекрасные моменты – культура, образование, здравоохранение. С Россией мы до сих пор очень крепко связаны. И на нее у меня сейчас надежды больше, чем на Запад.

-В следующем месяце исполнится 27 лет со дня Ходжалинской трагедии… Вы помните тот день, те эмоции, которые вас одолевали, когда вы узнали о случившемся…

-Конечно, это трагедия огромного масштаба… В тот момент я был в Баку… Это были тяжелые, очень трудные годы азербайджанского народа…

Ходжалы находится недалеко от Шуши, куда уходят мои корни (отец Фархада Бадалбейли, известный советский театральный режиссер Шамси Бадалбейли родился в Шуше, также Фархад Бадалбейли – потомок Каджаров – династии, правившей в Иране, ее представитель Бахман Мирза Каджар жил в Шуше – прим. “Москва-Баку”). Мы были в шоке. И шоковое состояние мы, что тут утаивать, просто заливали алкоголем. Не было веры в государственную структуру. Все шло вразнобой – Народный фронт тянул в одну сторону, официальное правительство отбивалось. В республике происходила борьба за власть. На этом фоне разразилась трагедия в Ходжалы. Те, кто не смог организовать оборону, начали обвинять друг друга.

На нас творящееся в стране производило жуткое впечатление и мы спивались об безнадеги. Многие уехали – около 40 наших профессоров в Турцию. Я тогда только был назначен ректором Бакинской музыкальной академии имени Узеира Гаджибейли. Мы остались в ужасном состоянии – моральном, материальном. Нравственно были подавлены. Лучше не вспоминать эти дни… Только приход Гейдара Алиева, этого политического гиганта к власти вытащил нас из страшной безысходности… Как раз намечалась вторая гражданская война. Я не сомневаюсь, не вернись к нам Гейдар Алиев, пока мы выясняли бы отношения между собой, армяне бы захватили другие районы Азербайджана. Гейдар Алиев смог потихонечку-потихонечку утрясти все внутриполитические дрязги в стране. В той ситуации это было настоящим чудом. Люди стали потихоньку возвращаться в Азербайджан. Страна начала подниматься, богатеть. Ситуация поменялась. И сегодня даже азербайджанская армия одна из самых сильных в мире.

А тогда… в годы, когда наша страна погибала… Помню, когда Агдам еще не был захвачен, мы приехали в селение Щелли. Мы туда привозили продукты, сигареты. И я видел молодых ребят, которые сидели в окопах кто в кедах, кто во вьетнамках с какими-то старыми охотничьими ружьями, и думал, как эти молоденькие ребятки – 17-18 лет могут сопротивляться хорошо вооруженным террористическим отрядам, давно накаченным военными действиями мужчинам, которые приезжали из-за рубежа. Эти все ребята погибли смертью храбрых, иначе и быть не могло… Потому что у Азербайджана не было армии – лишь какие-то полупартизанские отряды. Был ужас… Поэтому так и случилось с Ходжалы…

Как музыкант, единственное, что я мог сделать после этой трагедии – чтобы ее боль, память о ней была передана в музыке… Мы попросили российского композитора, пианиста Александра Чайковского и он написал замечательный реквием Xocali, который мы вместе с симфоническим оркестром 17 раз исполнили на гастролях в США. Попутно на концертах я рассказывал о Ходжалинской трагедии. Я видел ужас в глазах американской публики и абсолютное незнание этого вопроса. Но мы сами виноваты в этом, что так мало в мире знают о трагедии в Ходжалы, мы должны быть более активными в донесении правды до мировой общественности, до простых людей во всех уголках Земли. Уже много лет вице-президент Фонда Гейдара Алиева Лейла Алиева проводит кампанию “Справедливость Ходжалы”, которая помогает рассказать любям о том, что произошло в те страшные дни.

Вспоминаю те жуткие годы и единственная надежда, что больше такого никогда не произойдет, чтобы никогда не повторились ни Сумгайытские события, ни Ходжалинская резня. После Сумгайытских событий мы выступили с их резким осуждением и участники были осуждены, кое-кто даже расстрелян. За Ходжалы никто так и не понес ответственности. Ни руководство 366 полка, который тут же был расформирован, а трагедия легла позором на него, ни один военный не был осужден, а непосредственные участники – Саргсян и Кочарян даже стали президентами.

И в том, что учинившие этот геноцид не понесли заслуженного наказания, мы также виноваты. Надо было сразу – быстро и грамотно юридически зафиксировать произошедшее. А мы утонули в эмоциях, в криках, траурных обрядах. А главное – наказание преступников упустили.

– Фархад муаллим, Шуша – одно из самых известных мест Азербайджана, жемчужина, «консерватория Южного Кавказа»… ваши корни оттуда. Что вы сделаете первым делом, когда приедете в Шушу после ее освобождения?

– Я договорился с одним нашим достаточно состоятельным человеком. Он сказал, что когда Шуша будет освобождена, я тебе построю музыкальную школу – и для азербайджанских, и для армянских детей. Хорошую музыкальную школу, конечно, имени Узеир бека (Узеир Гаджбейли – основоположник азербайджанского профессионального узыкального искусства, родственник Фархада Бадалбейли – прим. “Москва-Баку”). Я с удовольствием буду им преподавать. Дай Бог, построю дом, потому что наш каджарский давно разрушен. Так что у меня хорошие планы и на карабахских армян тоже. Я хотел бы, чтобы чувство мести в нас было минимальным, а чувство созидания максимальным. Это основное.