Экс-президент Армении на днях появился на мировой политической авансцене.
Армения терпит поражение одновременно на всех фронтах как внутренней, так и внешней общественно-политической жизни. Не случайно в Сенате США во второй раз наложено вето на обсуждение резолюции о «геноциде армян». Сделал это сенатор от штата Джорджия Дэвид Пердью, который сказал, что сейчас не лучшее время для представления резолюции, буквально уложив мировое армянство на лопатки.
А тут, как назло, экс-глава Службы национальной безопасности Артур Ванецян, подставляя Пашиняну ножку, заявил, что деятельность Фонда Сороса представляет угрозу безопасности Армении, поскольку в стране есть финансируемые извне политические силы, которые ведут активную политическую деятельность.
В роли мессии
Не случайно после первого поражения в усилиях АНКА (Армянского национального конгресса Америки) в деле мирового признания пресловутого «геноцида армян» на мировой политической авансцене вновь появился Серж Саргсян, вызвавшийся предложить соплеменникам «реальную демократию», передает AZE.az со ссылкой на «Каспий».
Причем его появление сопровождается как предательством Ванецяна и других его бывших соратников, так и активизацией зятя Саргсяна – Микаела Минасяна, выступившего с циклом критических статей, направленных против действующего премьера и его кабинета.
Впрочем, иронично называя Никола Пашиняна мессией, Минасян вполне осознанно готовит почву для появления нового «спасителя» – Сержа Саргсяна, советуя армянскому обществу остановить свой выбор, наперекор чаяниям диаспоры, на управленце.
«Когда мы прекратим выбирать эмоционально и виртуально, сможем адекватно оценивать свою страну, возможности и шансы, тогда и поймем, что стране нужен управленец. Человек, который может быть подотчетным за свои слова, действия, решения и за государство», – резюмирует Минасян, подразумевая под управленцем собственного тестя.
То есть реваншисты, о которых все время предупреждал Никол Пашинян, постепенно начинают поднимать головы, понимая, что еще не настало время для решительных действий. При этом сторонники революционного премьера действительно часто называют его Иисусом Христом наших дней. На что Никол Воваевич не только не возражает, но и сам начал верить, что это так. Например, как утверждают армянские СМИ, в армянской апостольской церкви Милана Пашинян сравнил себя с Иисусом, «с пеной буйства и ненависти у рта говоря о любви и толерантности».
Впрочем, Пашинян выставлял себя святым и до становления премьером, заявляя, что «ни одна просветительская деятельность не была комфортной, начиная от Иисуса Христа и до Григория Просветителя. Это был путь лишений, страданий, отчуждения, непонимания, отверженности. Это тернии, через которые должен пройти каждый считающий себя просветителем боец».
Вопрос лишь в том, как поведет себя толпа, которая еще вчера сотворила из Никола кумира, сегодня пребывает в ошеломлении, а завтра займется своим излюбленным делом – свержением кумиров?
Заочная полемика
А пока два армянских «мессии» схлестнулись в заочном диалоге, причем Пашинян говорил в Милане, а Саргсян – в Загребе. Тот факт что «диалог» происходит на европейской площадке, а не в Армении, говорит о неготовности политического пространства Армении к реальным политическим дебатам. Однако то, что в 2018 году свергли Сержа Саргсяна, а «сидит» Роберт Кочарян, свидетельствует о том, что Пашинян и Саргсян тогда решали одну задачу – не допустить к власти Кочаряна, а точнее – те силы, которые за ним стоят. Ведь о том, что «Москва за нами», Кочарян не устает твердить даже из-за решетки.
К тому же Саргсян не раз говорил, что «на бумаге все должно быть в порядке». Именно поэтому к нему сложнее придраться, чем к Кочаряну.
Тем не менее, молчание Саргсяна в течение полутора лет воспринималось если не как поддержка революции, то уж точно как одобрение. Даже упреки сторонников Кочаряна не могли заставить Саргсяна заговорить. Возможно, он не находил идеологической платформы для своего возвращения в политику?!
Стало быть, отныне платформа найдена. Об этом свидетельствует выступление Саргсяна в Загребе, его участие в «антипопулистской» конференции в Цахкадзоре, разговор с послом США… Все это говорит о том, что Республиканская партия будет отныне бороться с популизмом Пашиняна и предложит «реальную демократию».
Кстати, его вызывающее заявление в Загребе о том, что пришедшие к власти под именем революции в действительности в течение прошедших полутора лет не внесли никакого революционного изменения или революционного прорыва во внешней или внутренней повестке страны, фактически можно рассматривать как вызов Пашиняну, который «подорвал основы конституционности…».
Тем временем, выступая в Милане, Пашинян фактически отвечал Саргсяну: «Первым шагом к изменению мнения народа является отказ правительства от коррупции, то есть от кражи государственных средств, и убеждение граждан в том, что оно способно эффективно тратить деньги, и мы идем по этому пути». И заявил, что ему не надо думать об отставке, покуда он пользуется доверием народа, назвав при этом «злом» всех лидеров Армении с 1996 года, которые пришли к власти и пытались сохранить власть без народа. «После парламентских выборов 1999 года в Армении было сформировано правительство, которое пользовалось доверием народа, но, к сожалению, оно было обезглавлено в 27 октября 1999-го», – обвинил он в том числе и Саргсяна.
Почему Саргсян не выбрал «Вернатун»
Армянское экспертное сообщество, внимательно следящее за внезапной реинкарнацией Сержа Саргсяна, выразило озабоченность тем фатом, что 19-21 ноября глава РПА с рабочим визитом побывал в Хорватии с целью участия в съезде ЕНП и в ассамблее, но РПА в целом не присутствовала на первом собрании кружка «Вернатун», инициированного Вазгеном Манукяном.
И если визит Саргсяна удостоился малого внимания во внутриполитических кругах Армении, то игнорирование сборища Манукяна со стороны РПА, кроме разве что Давида Шахназаряна, говорит о многом. Дело в том, что «Вернатун» во внутриполитической жизни Армении прокручивает тезисы ряда влиятельных российских групп. Не случайно «Вернатун», по большому счету, является армянским «полушарием» затулинского Лазаревского клуба.
Поэтому Саргсян фактически вместо «Вернатуна» выбирал вариант «европейского дома» и отправился на съезд и ассамблею ЕНП. Это, конечно, может рассматриваться в сфере многовекторной работы бывшей правящей системы – в конце концов, тот же Роберт Кочарян ищет защиту в ЕСПЧ и Венецианской комиссии.
Однако этот шаг Саргсяна является в определенном смысле ответом Роберту Кочаряну, который пытается показать свой «высокий класс» или «высокий уровень» в бывшей правящей системе своей дружбой с президентом РФ Путиным, поздравлением от него или встречей Путина и Беллы Кочарян.
Саргсян посредством съезда и Ассамблеи ЕНП демонстрирует свой выбор, как минимум заявив о своих приоритетах. Налицо подготовка нового «мессии» для Армении со всеми вытекающими отсюда последствиями.