СМИ: если власть Армении сдаст территории, ее мгновенно свергнут

«В вопросе Карабаха решение будет болезненным. Не может быть решения без взаимных уступок», – согласно нескольким информационным сайтам, такую мысль выразил президент Армении Серж Саргсян 26 октября на встрече со слушателями политической школы РПА «Андраник Маргарян».

На официальном сайте президента это заявление не приводится, только отмечается, что был затронут процесс решения Карабахского конфликта и позиции армянской стороны по этому вопросу, однако сайты пишут, что лекция президента в политической школе «Андраник Маргарян» транслировалась в эфире Общественного телевидения, и именно в ходе этого выступления Серж Саргсян заговорил о компромиссах, передает AZE.az.

В любом случае, не верить этим сообщениям нет никаких оснований. Еще интереснее значение заявления, почему президент решил заговорить о компромиссах, особенно после встречи в Женеве? Действительно ли он своими словами пытается адресовать сообщение внутренней аудитории – обществу?

На эту тему Первый Информационный побеседовал с экспертом по внешнеполитическим вопросам, вопросам обороны и безопасности Григорием Трофимчуком.

“Думаю, что это очень важное, не рядовое, знаковое заявление о компромиссах со стороны президента Армении Сержа Саргсяна. Мы знаем, что спустя некоторое время после Апрельской войны, в конце 2016 года, президент РФ Владимир Путин призвал обе стороны конфликта – Азербайджан и Армению – к поиску компромисса, подчеркнув, что это практически единственный путь к тому, чтобы добиться выхода из сложившейся ситуации – решения конфликта политическим, а не военным путем.

На мой взгляд, это было самое важное заявление в рамках урегулирования Карабахского конфликта, сделанное после Апрельской войны, то есть, в нем было больше всего конкретики. Азербайджан после этого практически сразу же отреагировал на слово «компромисс», – хочу подчеркнуть этот термин, – начал предпринимать в этом плане какие-то усилия, предлагая свои варианты такого компромисса.

Во-первых, предложил какие-то «компромиссные» решения по статусу Карабаха. Другой вопрос, нравится ли это Армении или нет, но повторяю – именно базируясь на термине «компромисс» Азербайджан и начал эту работу. Второе. Об этом сейчас подзабыли, но Азербайджан инициировал «платформу мира между Арменией и Азербайджаном». Опять же можно по-разному к этому относиться, но. данном случае, «компромисс» был реализован Азербайджаном.

Армения до какого-то времени молчала на этот счет, и вот теперь, после того как Серж Саргсян четко сказал о том, что компромисс должен быть найден, мы видим, что в этом плане достигнут определенный и довольно серьезный баланс. И пусть пока это делается на словах, не на деле, тем не менее, Армения сделала серьезный шаг в этом направлении, и теперь уже мы не можем сказать, что только Азербайджан двигается в сторону российской просьбы, но и Армения сделала этот шаг. Сейчас вопрос только в том, что именно имеет в виду президент Армении, говоря «компромисс»”.

Однако, по мнению политолога, о конкретной передаче земель здесь речь не идет, неважно, что за территории это будут – вокруг Карабаха, или территории самого Нагорного Карабаха: “Я думаю, Армения внимательно отслеживала ситуацию, возникшую после Апрельской войны 2016 года и пришла к выводу, на ту полосу земли, которая после апреля 2016 года отошла под контроль азербайджанской армии, никто из сопредседателей почему-то, к сожалению, не обратил внимания.

Следовательно, Армения была готова пойти на какой-то компромисс до апреля, но сейчас, когда ситуация в зоне конфликта по факту изменилась после апреля 2016 года, Армения опасается того, чего опасалась всегда, а именно – за атмосферу стабильности в зоне конфликта и на всем Южном Кавказе, то есть Армения, независимо даже от вооруженных сил России, хочет быть уверенной, что получит гарантии безопасности, если будет двигаться по пути Мадридских протоколов, которые пока еще никто не опровергал, то Армения должна получить гарантии своей безопасности от мирового сообщества, наблюдателей.

Если бы эти гарантии были предоставлены Армении, то мне кажется, Армения двинулась бы в этом направлении, но после того, как полоса земли на линии соприкосновения отошла к Азербайджану, и никто гарантий безопасности Армении не предоставил, Армения, конечно, не может двигаться дальше в этом направлении.

Следовательно, говоря о компромиссе, Армения, вероятно, имеет в виду реальные подвижки в вопросе урегулирования конфликта, но, не имея тех гарантий безопасности, о которых говорит армянская сторона более 20 лет, Армения фактически не может двигаться дальше.

Если Армения начнет в одностороннем порядке отдавать какие-то земли, то она, как представляется самой Армении, окажется в незащищенном положении, в том числе исходя из внутренней ситуации в стране, потому что если власть Армении сдаст эти земли, она может быть немедленно свергнута, снесена.

Тем более, что в Армении имеются достаточно серьезные оппозиционные политические партии, которые также требуют прекратить членство Армении в ЕАЭС, и именно эти силы мгновенно обвинят Сержа Саргсяна или его партию в том, что они сдают интересы Армении. Я еще раз подчеркну – Армении нужны гарантии, но гарантии не на словах, а на деле”.

Политолог отметил, что понятие «компромисс» может включать в себя очень много разных проектов: “Например, несколько месяцев назад я предложил такой формат – «5+5+5», то есть собираются ведущие аналитики по сфере карабахского урегулирования из Армении, Азербайджана и России, от каждой страны по 5 человек, но не теоретики, а те эксперты, которые конкретно занимаются этим вопросом, и готовы что-то предложить, и проводят три встречи – соответственно в Москве, Ереване и Баку, и возможно – четвертая встреча может быть на территории Нагорного Карабаха.

В рамках этих встреч аналитики трех стран должны выдвинуть свои предложения. Например, я, как один из таких экспертов, до апреля 2016 года предлагал конкретный проект, по которому, например, один район, расположенный рядом с “НКР”, или его часть, без войны передается под контроль Азербайджана, и Азербайджан на примере этого района должен показать, как должна выглядеть та самая стабильность, экономическое развитие, как возвращаются беженцы, как наступает умиротворение – на примете одного конкретного района.

Но это было возможно только лишь до апреля 2016 года. После того, как все перешло в режим военной силы, этот вариант уже невозможен, но в нынешних региональных и международных условиях возможно найти иные решения, а вот какие конкретно – могут предложить указанные аналитики в ходе этих встреч. Мы можем встретиться также в присутствии сопредседателей Минской группы ОБСЕ.

Но, к сожалению, подобные проекты не реализуются в рамках поисков решений на основе компромиссов. Если у нас есть подобные идеи, но мы не можем их реализовать, то о чем говорить? Нам всегда отвечают, что у них, допустим нет финансовых средств для обеспечения посещений экспертов, например, Карабаха. Но если нет денег даже для организации встречи экспертов, в этом случае вообще не стоит говорить о мирном урегулировании карабахского конфликта”.

Разговоры идут о поисках новых формул, но их нет, поэтому посредники и возвращаются к предыдущим предложениям: “Я считаю, существенный прогресс будет только в том случае, если проявят активность Соединенные Штаты. Три новых специальных представителя США это деятели, имеющие четкие позиции. Это новый посол США в России Хантсман, новый спецпредставитель по вопросам Донбасса Уолкер и новый сопредседатель МГ ОБСЕ Эндрю Шофер, который пока не высказал никакую позицию. Он пока изучает ситуацию”.

Россия старается продолжать играть серьезную роль в вопросе карабахского урегулирования, отметил аналитик. Российская позиция оставалась неизменной и до Апрельской войны, и после нее. Россия всегда выступает с одними и теми же заявлениями и предложениями: проблема должна быть решена политическим и дипломатическим путем.

Он также подчеркнул, что чем дальше, тем больше США делают заявлений по вопросу Нагорного Карабаха. Это противоречит прогнозам многих экспертов, которые считали, что Карабах вообще не интересует Дональда Трампа. Карабах очень интересен администрации нового президента США, просто они пока вырабатывать новые подходы.

“Регион Карабаха становится намного более интересным для администрации Трампа, чем даже для администрации Обамы. Ситуация изменилась в худшую сторону не только во всем мире вообще, но и в регионе, в частности на Ближнем Востоке и примыкающем к нему Южном Кавказе. В этом смысле ухудшилась ситуация и на Черном море, и на Каспии.

А Карабах находится на пересечении всех этих негативных силовых направлений, и именно по этой причине вопрос урегулирования карабахского конфликта и вообще сам карабахский узел становятся крайне важными и интересными для администрации Белого дома.

“Более того, администрация Белого дома, как я считаю, рассматривает Карабах в совершенно неожиданном контексте, как, например, как будущий плацдарм для дальнейшего давления на Иран. Мы видим, что сегодня меняется конфигурация войны на Ближнем Востоке, и многие эксперты считают, что все силы сейчас будут переброшены против Ирана. И в этом плане роль Карабаха серьезно усиливается, становится кардинально другой. Мне кажется, что именно в этом контексте новая администрация США и рассматривает этот вопрос”.