Каждому, кто побывал в этом пекле, необходимо помочь. Потому что война, даже если она закончилась такой блистательной победой, как наша, – это кровь, смерть, ранения, контузии, потеря товарищей.
Как передает AZE.az, об этом пишет Элеонора Абаскулиева для Report.
44-дневная освободительная война закончилась победой: освобождены находившиеся десятки лет под армянской оккупацией азербайджанские земли. Радость нашего народа безмерна, как и безмерна любовь и восхищение подвигом азербайджанских воинов, добывших эту победу. Большинство наших граждан искренне от чистого сердца стремятся помочь семьям шехидов, раненым, продолжающим лечение в госпиталях и больницах, и помочь всем вернувшимся с войны обрести место в жизни. Не на словах, а на деле возникла крепчайшая связь народа со своей армией. И этим нельзя не гордиться. Нельзя не видеть, какую огромную работу по обеспечению героев Отечественной войны всем необходимым (а не героев на этой войне не было) осуществляет государство. И хотя не принято его благодарить, считая, что государство выполняет свои обязанности, скажем ему спасибо. И будем продолжать помогать, потому что работы, максимально необходимой всем, кто вернулся с карабахской войны– непочатый край.
Каждому, кто побывал в этом пекле, необходимо помочь. Потому что война, даже если она закончилась такой блистательной победой, как наша, – это кровь, смерть, ранения, контузии, потеря товарищей и многое другое, что не уходит из памяти, оставаясь неизбывным грузом часто на всю жизнь, Даже если воевавший вернулся живым и здоровым. Это жизненно необходимо всем бойцам, прошедшим по фронтовым дорогам. И всем нам, всему обществу в целом.
Кто-то сразу подумает о том, что надо решить их материальные проблемы, обеспечить жильем, работой. И будет прав. Но даже в прекрасной квартире, придя вечером с работы, солдат, ставший мирным жителем, не сможет отключить память о том, как у него на руках умирал вынесенный с поля боя товарищ. Один из спецназовцев, освобождавших Шушу, рассказывал, как все время перед его глазами стоит картинка: они взбираются на веревках по скалам, и рядом с ним от армянских выстрелов срываются вниз товарищи. И не надо думать, что 44 дня – это не годы. Поэтесса Юлия Друнина, бывшая врачом на той уже далекой Великой Отечественной войне, потом напишет: «Я только раз видала рукопашный. Раз наяву и тысячу во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне».
Не надо ждать, что они будут рассказывать о том, что их мучит ночами, как им тяжело в этой мирной жизни, где не все так однозначно, как на войне: здесь ты, а там враг. Мой отец Сталинградскую битву знал не по книгам. Он там воевал и потом дошел до Праги. Но на просьбу матери рассказать нам, своим детям, о войне, он молчал. Это, наверно, было слишком тяжело вспоминать.
Как же помочь нам, обществу, этим молодым и взрослым людям, среди которых не только профессиональные военные, не только призванные на службу в ряды Вооруженных сил, но и добровольцы. Обычные люди с мирными профессиями, ушедшие на фронт по зову сердца и знающие о войне, как и большинство людей из книг и кинофильмов. Психотерапевты знают, что от вьетнамского синдрома (так в науке называется состояние людей, прошедших войну), избавляются с трудом, и лечение нужно начинать, как можно раньше, пока оно не переросло в хроническую фазу.
Как сообщил Report Фариз Ахундов, психотерапевт, работающий в ANAMA, сегодняшнее участие общества в психологической и социальной реабилитации воинов, участников справедливой войны за освобождение своих оккупированных территорий, бесценно: “Война – это всегда стресс. Сейчас у тех, кто воевал, острый период. А с каждым прошедшим днем, если не окружить их заботой и вниманием, тем, что называется эмпатией, этот период сменится хроническим депрессивным состоянием -посттравматическим синдромом. Война – это всегда травма, и никто этого отрицать не может. Они – герои, они сражались, проливали кровь, гибли за свою землю. И наш долг, долг всего народа, быть рядом с ними, помогать им во всем. Кроме того, эта помощь – фундамент дальнейшей жизни солдат и офицеров наших Вооруженных Сил, ставших мирными гражданами страны. Чьими –то супругами, отцами, товарищами по работе, соседями. Наши сопереживание, помощь, сочувствие этим героям – это и условие нормальной жизни общества в целом.
Формы работы с людьми, на чьей психике отразилась война, могут быть разными. Начинать, мне кажется, надо с создания союза воинов – участников карабахских войн – первой и второй. Не ради галочки или создания организации парадных мероприятий . И подчеркиваю – с обязательным привлечением участников первой карабахской войны. Они старше, они через эти еще более горькие ощущения уже прошли. Учитывая, как высоко в нашем народе уважение к аксакалам, думается, это сыграет свою роль. А почему надо начинать с объединения фронтовиков? Да потому что они будут снова вместе и делиться пережитым им гораздо легче с боевым товарищем, пусть воевавшим не рядом, чем с родным братом или родителями. И в этом кругу легче определить, что кому-то нужна помощь психотерапевта или просто психолога. В нашем менталитете не принято мужчине, тем более вернувшемуся с войны, жаловаться родным. А боевое содружество это нечто другое, и законы здесь другие. Тогда можно будет безболезненно для самолюбия этих ребят привлекать к ним медиков – профессионалов. Это принесет многим душевное спокойствие, поможет социальной адаптации, избавит от многих несчастий вьетнамского синдрома, которые даже не хочу называть, настолько они тяжелы”.
А еще кроме медиков обязательно нужны молодые волонтеры. Факты, с которыми сегодня сталкиваешься в печати, в жизни, доказывают прямую необходимость такого подхода. Студентка-третьекурсница Фарида Рагимли очень хотела помочь родине в трудный час. На фронт ее не взяли, тогда она пошла в военный госпиталь волонтером. С трудом, но все-таки ей удалось туда пробиться. У нее на страничке в Instagram есть рассказы о раненых ребятах, которых она не лечила (она не медик), а просто помогала – кормила, отвлекала от тяжелых мыслей, стояла рядом во время операций. Начальник отделения офтальмологии военного госпиталя, принявший Фариду в качестве волонтера, сфотографировал ее, когда она кормила раненого и опубликовал в интернете. Она не знала, что ее снимают. Когда она спросила, зачем он это сделал, он ответил: «Я хотел, чтобы все о тебе узнали. Ты сделала то, что было не под силу ни врачам, ни медсестрам, ни санитаркам, ты к каждому из раненых находила индивидуальный подход, выслушивала их, вытаскивала из подавленного состояния и возвращала любовь к жизни». А теперь решайте сами, нужны или не нужны волонтеры.
Фариз Ахундов уверен, что такое вот отношение к вчерашним воинам самое верное. Им нужно сопереживание и доброта: “В обществе есть три профессии, которые ближе всего стоят к человеку – адвокат, психотерапевт и религиозный деятель. Но для общества сегодня очень важно, чтобы каждый из нас стал эмпатом, т.е. ближе к тем, кто жертвовал всем – собой, здоровьем, спокойствием своей семьи ради нас с вами. Кто вернул нам наши земли, в течение почти тридцати лет находившимся под врагом. Мы должны быть им не просто благодарны. И не всегда дело в деньгах, как бы они не были важны. Потому что наши воины – гордые люди. Важно, что куда бы они не обращались – в государственные или общественные организации, к товарищу по работе или врачу, они видели сочувственное отношение к себе. Для них все должно быть в первую очередь».
Нельзя не согласиться с этими словами. Для них все – в первую очередь. Потому что они были в первой очереди тех, кто отстоял родную землю. И об этом надо помнить каждому из нас. Мы перед ними в неоплатном долгу.