В то время, как сопредседатели Минской группы ОБСЕ все силами пытаются оживить переговорный процесс по Карабаху, объявив о согласии лидеров Азербайджана и Армении встретиться в ближайшее время, в Ереване делают все, чтобы этот переговорный процесс сорвать.
На прошлой неделе была распространена информация о заявлении директора Службы национальной безопасности Армении Артура Ванецяна, который отправился на оккупированные азербайджанские территории, где заявил, что армянская сторона «не сдаст ни пяди земли» Азербайджану. Более того, он обсудил с «руководством» «НКР» программу заселения территории вдоль берега реки Араз.
Высказывания Артура Ванецяна уже вызвали резкую реакцию МИД Азербайджана. Внешнеполитическое ведомство страны считает, что здесь налицо попытка подорвать переговорный процесс и бросить вызов деятельности сопредседателей.
Кроме того, армянский премьер Никол Пашинян, на встрече с представителями армянской общины Ирана сфотографировался на фоне плаката с надписью «Карабах – армянская земля». Все это, как и попытки Армении включить армянскую общину Карабаха в переговоры, не учитывая азербайджанцев, вынужденных покинуть свои дома, крайне затрудняет процесс урегулирования.
Как передает AZE.az, прокомментировать ситуацию Media.Az попросила директора российского Института миротворческих инициатив и конфликтологии Дениса Денисова.
– Лидеры Азербайджана и Армении согласились на встречу под эгидой Минской группы ОБСЕ по урегулированию карабахского конфликта. Но практически одновременно с этой новостью представитель армянской стороны заявил, что Армения не отдаст ни пяди земли. Причем речь идет даже не об оккупированном Нагорном Карабахе, а захваченных близлежащих районах. В целом, складывается впечатление, что после прошлогодней оранжевой революции в Армении Ереван проявляет себя все более непоследовательным «партнером»…
– Карабахский конфликт, естественно, отличается от других конфликтов на постсоветском пространстве. Но сама по себе идея компромисса и диалога, безусловно, отвечает интересам обоих государств, и народов. Конфликты на нашем пространстве, в первую очередь, проистекают из геополитических факторов. А «человеческое измерение» находится на втором или даже на третьем, четвертом и пятом месте по приоритету.
Ко всем конфликтам надо подходить, прежде всего исходя из приоритетов прав человека, тогда проблемы легче решить. Но здесь мы наблюдаем прямую связь между геополитическим влиянием извне и обострением в «горячих точках».
Можно вспомнить пример Грузии. Вторая острая фаза обострения военного конфликта произошла после того, как в Тбилиси случилась так называемая «революция роз». Тогда к власти пришел Михаил Саакашвили, напрямую аффилированный с нашими заокеанскими партнерами.
Возвращаясь к карабахскому вопросу следует отметить, что за время, прошедшее с краха Советского Союза, поменялось поколение, сформировались новые элиты с весьма специфическим взглядом на геополитику. «Бархатные революции», «госперевороты» – можно называть по-разному, но они приводят к радикализации общества. Что мы и видим на примере Армении, отношении армянской стороны к урегулированию карабахского конфликта. Совершенно не удивительно что такая позиция (радикальная – ред.) там существует.
Но хочу отметить, что я вижу большой плюс в ожидаемой встрече глав Азербайджана и Армении. И сейчас было бы уместно не акцентировать внимание на «горячих головах», которые делают резкие заявления о том, что не вернут «ни пяди земли» и т.д. Наоборот, нужно сконцентрировать внимание на предстоящей встрече и реальных шагах по урегулированию конфликта.
– Но ведь переговоры имеют смысл только в том случае, если есть готовность к компромиссам. Армянская сторона выказывает полную неготовность…
– Если бы не было готовности к компромиссам, но не было бы и переговоров. Да и в любом случае смысл в переговорах есть, даже если позиции сторон диаметрально противоположны. Через диалог возможно найти точки соприкосновения и для миротворческого процесса, и для процесса урегулирования (это разные понятия).
Пусть будут десять или больше встреч. Но в рамках замороженных конфликтов, которые длятся десятилетиями, даже общая декларация может расцениваться как успех. В рамках миротворческих программ ООН некоторые миссии продолжаются уже с 1948 года. Так что на едино моментное разрешение надеяться не стоит. Повторюсь, если будет сделан акцент на «человеческое измерение», то шансы скорее урегулировать конфликт повышаются. Если упрутся люди по принципу «ни пяди земли», тогда все сложнее.
– После распада СССР на постсоветском пространстве возникло так много горячих точек, которые считаются замороженными, но люди все равно гибнут…
– Я бы не говорил, что только на постсоветском пространстве. Перелом конца 80-начала 90-х затронул множество стран, в том числе и европейские. Можно вспомнить кровавые, ужасные войны на территории бывшей Югославии. По динамике миротворческих операций до 1987 года и после (возьмем лаг в 15 лет), в семь раз возрос уровень конфликтогенности в мире.
Что касается нашего пространства, то политическая система единого Советского Союза подразумевала регулирование многих конфликтных аспектов. Все решалось на уровне Центрального комитета Коммунистической партии, в Москве. Было безусловное право власти и только власти на применение силы. А перед крахом СССР во многих республиках возникли националистические настроения, ситуация оказалась нестабильной. Расколы происходили по религиозному и даже цивилизационному фактору. И не было силы, которая могла бы все это остановить.
Так что резкая турбулентность, вызванная ослаблением и падением Советского Союза, привела к таким конфликтам. И, конечно, не обошлось без внешнего влияния.