“Cамое интересное в переговорах лидеров осталось за закрытыми дверями”

Ðîññèÿ. Ìîñêâà. Ïðåçèäåíò Àçåðáàéäæàíà Èëüõàì Àëèåâ, ïðåìüåð-ìèíèñòð Àðìåíèè Íèêîë Ïàøèíÿí (ñëåâà íàïðàâà) è ïðåçèäåíò Ðîññèè Âëàäèìèð Ïóòèí (ñïðàâà íà âòîðîì ïëàíå) âî òðåõñòîðîííåé âñòðå÷è â Êðåìëå. Ìèõàèë Êëèìåíòüåâ/ïðåññ-ñëóæáà ïðåçèäåíòà ÐÔ/ÒÀÑÑ

В Баку и Ереване результаты трехсторонних переговоров лидеров России, Армении и Азербайджана, состоявшихся в Москве 11 января, получили диаметрально противоположную оценку. В Азербайджане встречу сочли продуктивной, поскольку на ней была достигнута договоренность о разблокировке экономических и транспортных связей в регионе. В Армении же оппозиция обвинила премьер-министра Никола Пашиняна в слабоволии и очередной сдаче позиций: в армянском обществе первоочередным вопросом считают возвращение пленных, но вместо этого на переговорах обсуждали экономическую повестку, на которой настаивал Азербайджан, пишет «Коммерсант».

И в Баку, и в Ереване активно дискутировали по поводу итогов встречи премьера Армении Никола Пашиняна и президента Азербайджана Ильхама Алиева, прошедшей накануне в Москве при посредничестве президента РФ Владимира Путина. На ней была достигнута договоренность о создании рабочей группы во главе с вице-премьерами трех стран, которая займется «разблокировкой всех экономических и транспортных связей в регионе». Речь идет о двух основных направлениях. Во-первых, это коридор из основной части Азербайджана в анклав — Нахичевань, который должен пройти через Сюникскую область Армении. А во-вторых, железная дорога из Еревана в ту же Сюникскую область, которая проложена через Нахичевань. Оба маршрута активно использовались в советское время, но с началом нагорно-карабахского конфликта прекратили существование.

Из-за закрытия указанных транспортных путей в свое время пострадала и Россия. Когда в результате грузино-абхазского конфликта движение поездов из России в Грузию стало невозможным, Армения потеряла самый надежный маршрут к своему основному союзнику, а Россия — соединение с железными дорогами Турции.

В результате железные дороги Армении де-факто сократились до небольшого участка, связывающего Ереван и Тбилиси, а товары из России могут перевозиться лишь по Военно-Грузинской дороге, которая регулярно закрывается из-за погодных условий.

Серьезным подспорьем для Армении могло бы стать расширение экономических связей с Ираном, но и это до сих пор было невозможно, учитывая, что страны связывает лишь одна горная дорога, пишет издание.

Таким образом, подписанный в Москве документ теоретически должен устраивать все три стороны: Азербайджану нужна дорога в Нахичевань и Турцию, России — в Турцию и Армению, а Армении — в Россию и Иран. Но де-факто триумфатором по итогам переговоров чувствовал себя только Ильхам Алиев. А вот Никол Пашинян в своей речи сконцентрировался не на достижениях, а на нерешенных вопросах — в первую очередь на нежелании Баку обсуждать статус Нагорного Карабаха, а также на судьбе военнопленных.

Разочарование Никола Пашиняна разделяют и другие армянские политики, правда, они убеждены, что в «провале» переговоров виноват сам премьер.

Не сумев похвастаться другими достижениями в переговорах, Никол Пашинян остановился на перспективах развития экономических связей.

На его взгляд, они «могут серьезно изменить экономический облик региона и серьезно повысить инвестиционный потенциал и инвестиционную привлекательность».

Старший научный сотрудник центра Carnegie Europe и автор одной из главных книг по истории нагорно-карабахского конфликта «Черный сад» Томас де Ваал считает, что «самое интересное» в переговорах лидеров трех стран «осталось за закрытыми дверями», а экономическую повестку вынесли на первый план лишь для того, чтобы предъявить какой-то результат. «Пашинян, вне всяких сомнений, хотел добиться соглашения о пленных и пропавших без вести, но Алиев в этом пока не заинтересован. Алиев, вероятно, недоволен работой миротворческой миссии, но Путин не готов к компромиссам на этот счет. Что остается? Искренний и общий интерес к восстановлению автомобильных и железных дорог»,— заявил эксперт. Однако, как признал господин де Ваал, этот план следует считать долгосрочным: чтобы его осуществить, нужна не только инфраструктура, но и «политическая воля и соглашения на базовом уровне, которые сейчас отсутствуют».