Если раньше армяне говорили о том, что есть какие-то «карабахцы», которые хотят получить возможность для безопасной жизни и развития, то сегодня этот тезис ушел из политического обихода после официальных заявлений нового армянского премьера. Иначе говоря, фактически Армения при Н.Пашиняне вернулась к своему первоначальному лозунгу, который звучит как «Миацум» («присоединение»).
На этой неделе при участии сопредседателей Минской группы ОБСЕ состоялась очередная видеоконференция министров иностранных дел Азербайджана и Армении. По ее итогам было обнародовано традиционное заявление сопредседателей о том, что военного урегулирования нагорно-карабахского конфликта не существует, с настоятельным призывом к сторонам «предпринять дополнительные шаги для укрепления режима прекращения огня и подготовки населения к миру».
Как передает AZE.az, в переводе с дипломатического языка это означает начало долгого пути, который, возможно, приведет к ситуации до февраля 1988 года, когда НКАО хоть и была в составе Азербайджана, будучи на полном довольствии республики, но жила не просто автономной, но параллельной жизнью.
Еще до начала видеоконференции было ясно, что если встречи с глазу на глаз не только чиновников, но и глав государств более четверти века не дают ощутимых результатов, виртуальное общение и вовсе ни к чему не обязывает.
О том, как долго будет продолжаться обмен жестами доброй воли (со стороны официального Баку искренний, а официального Еревана – театральный) и чем это может закончиться, корреспонденту газеты «Каспiй» рассказал непосредственный участник переговоров, экс-министр иностранных дел Азербайджана Тофик Зульфугаров:
– В начале хотелось бы уточнить понятийный аппарат – конфликт охватывает очень большую зону, в которую входит не только бывшая территория Нагорно-Карабахской автономной области АзССР, но и оккупированные районы, прилегающие к НКАО, территория которых втрое больше, чем сама область. Хотелось бы особо отметить, что с этой территории было изгнано более 760 тыс. внутренне перемещенных лиц, говоря официальным языком, именно столько человек, судя по данным ООН, оказалось вынужденными переселенцами, покинувшими родные очаги под угрозой физического уничтожения и тотальной этнической чистки.
Кроме того, в зону конфликта сейчас входит вся граница между Арменией и Азербайджаном, а потому, когда мы говорим «Нагорный Карабах», это несколько устаревший термин и довольно нечеткое определение того, где происходит конфликт.
Армянская сторона открыто, устами главы правительства выражает намерение аннексировать эти территории полностью. То есть те военные действия, которые происходили в апреле 2016 года, носили характер ответных действий азербайджанских вооруженных сил и не имели цели восстановления территориальной целостности на всем протяжении армяно-азербайджанской границы и представляли собой серию локальных боестолкновений в одной из зон конфликта.
Надо подчеркнуть, что не более 5-7% Вооруженных сил Азербайджана принимало участие в этих боевых действиях. Поэтому говорить о том, что это была «война», ошибочно, так как война между двумя суверенными республиками не прекращается уже около 30 лет. Вопрос о том, почему Национальная армия тогда не освободила Нагорный Карабах и не вернула перемещенных лиц к своим родным очагам, сегодня задают многие, в том числе и руководство Азербайджана, которое «прислушалось» к настоятельным просьбам российской стороны приостановить военные действия.
Приостановление военных действий по просьбе Москвы привело к тому, что в Армении практически полностью сменился командный состав вооруженных сил, обвиненных в неудачах и хищении. Затем сменилась политическая элита: ушел из власти Серж Саргсян и на волне широкомасштабных выступлений недовольного населения пришел новый человек – Никол Пашинян, который на поверку еще больше усугубил ситуацию, что проявляется в его недальновидных публичных заявлениях о том, что «Арцах» – это Армения.
Для читателей, наверное, было бы интересно узнать, что армяне имеют в виду под словом «Арцах». Так они называют всю бывшую территорию НКАО и оккупированные земли, что выводит ситуацию конфликта на новую ступень. Если раньше говорили о том, что там есть какие-то «карабахцы», которые хотят получить возможность для безопасной жизни и развития, то сегодня этот тезис ушел из политического обихода после официальных заявлений армянского премьера. Иначе говоря, фактически эта страна при Н.Пашиняне вернулась к своему первоначальному лозунгу, который звучит как «Миацум» («присоединение»).
Мы можем назвать много сфер, где Москва и Баку успешно сотрудничают, однако у официального Баку существуют определенные претензии к России, известные обеим сторонам. Что касается урегулирования данного конфликта, являющегося приоритетной задачей для Азербайджана, то тут позиция России далека от того, что можно было бы назвать сбалансированным подходом. Мы видим, как два партнера на Южном Кавказе (Россия и Азербайджан) эффективно взаимодействуют между собой и на международных площадках, и в сфере торгового оборота, и в сфере культурного обмена. Но также мы видим, как Россия, как минимум в рамках ОДКБ, поддерживает страну, которая оккупирует территории Азербайджана, которые признаны таковыми на всех уровнях, включая международные резолюции ООН. В данном контексте было бы наивно полагать, что, как говорят некоторые российские дипломаты, можно двигаться параллельно: мол, ваши взаимоотношения с Арменией – это одно, а ваше сотрудничество с Россией – это совершенно другое. Это в корне неверный подход.
Нагорный Карабах – крайне болезненная тема для нашего народа. Иначе говоря, параллельно двигаться с Россией в данном вопросе у нас не получится, и российская позиция по теме конфликта выглядит, мягко говоря, неубедительно. Мы хорошо понимаем, что «зонтик безопасности», который Россия предоставляет Армении, в контексте конфликта превращается в политический потенциал, который все больше способствует радикализации армянской позиции. Азербайджан между тем верит в намерения российского руководства обеспечить посредничество и мирным путем поэтапно решать наболевшие вопросы. Но эти обещания постоянно натыкаются на неконструктивную позицию армянской стороны, которая всеми средствами уходит от субстантивных переговоров, от реального обсуждения проблем. Поэтому люди давно не верят во все эти словопрения.
Дело еще и в том, что влияние России на Армению является критическим, и тут не только вопросы безопасности, но и всесторонняя экономическая поддержка. Таким образом, двоякая позиция России создает для нее серьезные вызовы, которые сегодня на Южном Кавказе очевидны. Армения, получив от России все, что могла, хочет развернуть вектор предпочтений в сторону коллективного Запада, а потому понимает, что получение былых преференций времен Кочаряна и Саргсяна уже невозможно. Следовательно, армянское руководство обращает свои взоры на нового «патрона», и вопрос здесь не в персоне Никола Пашиняна – это выбор политической элиты и большой части населения Армении. Азербайджан давно решил эту проблему. Дело в том, что Азербайджан экономически давно уже на Западе, будучи интегрированным в экономику Евросоюза (более 50% взаимного товарооборота приходится на это межгосударственное объединение, а инвестиции нефтяных «гигантов» в местную экономику исчисляются сотнями миллиардов долларов).
Что касается безопасности нашей страны, то нет никаких официальных документов о том, что ее обеспечивают другие страны, Минобороны само способно решить любую стратегическую и тактическую задачу. Существует Московский договор, согласно которому безопасность и нынешний статус Нахчыванской Автономии обеспечивается совместно Турцией и Россией. Других официальных обязательств по обеспечению безопасности нашей республики нет. А то, что мы осуществляем военное сотрудничество с другими странами, делаем это на свои деньги, а не на международные кредиты, как Армения. Мы зарабатываем средства и сами же их тратим на укрепление обороны нашего государства.
В свою очередь Армения продолжает спекулировать на идеологеме XIX века, когда Российская империя выступала в качестве метрополии, но сейчас эта идеологема, основанная на обязательном «зонтике безопасности» для армян, независимо от места проживания, неактуальна. Россия тоже всякий раз подчеркивает, что Карабахский регион вместе с самопровозглашенной «НКР» – безусловно территория, находящаяся под юрисдикцией официального Баку.
А потому думаю, что перспектива военных действий в ближайшее время весьма реалистична. Давайте говорить откровенно. Конечно, армянская пропаганда на заре государственной независимости, когда Азербайджан оказался в информационной блокаде, натворила много. Но времена меняются, о нашей стране и ее реалиях хорошо осведомлены практически во всем мире, также наслышаны и о «непобедимом духе» армянского солдата, что наглядно проявилось в ходе четырехдневной войны (скорее наказанием за непослушание) в апреле 2016 года.
Мы знаем, что современная линия соприкосновения – это всего лишь прерывистая линия взводно-опорных пунктов, причем она тянется с большими промежутками. И мирные жители имеют возможность беспрепятственно пересекать эту линию, не будучи замеченными пограничниками. Поэтому с точки зрения военного понимания здесь дел для нашей армии максимум на пару-тройку дней. Поэтому Пашиняну и таким, как он, следует крепко призадуматься, прежде чем манипулировать основными понятиями и постулатами международного права.