Интервью с личным представителем действующего председателя ОБСЕ Анжеем Каспшиком:
– С какого времени Вы занимаете эту должность, каков смысл проводимых Вами мониторингов, предупреждаете ли Вы заранее стороны о намерении провести мониторинг?
– С июля 1996 года являюсь личным представителем действующего председателя ОБСЕ. Срок моего мандата – один год, учитывая, что год – это срок полномочий действующего председателя. Каждый новый действующий председатель ОБСЕ, которым является глава МИД страны, руководящей ОБСЕ, считает полезным продлевать мой мандат, я продолжаю оставаться личным председателем, и уже поменял 12-го председателя. Сейчас действующим председателем является руководитель МИД Испании Хосе Анхель Моратинос, с которым я уже встречался.
Что касается мониторинга, который мой офис и, по-возможности, я сам проводим на линии соприкосновения огня и между армяно-азербайджанской границей, совпадает с более широкой задачей, которая связана с моим мандатом. Это и есть средство доверия. Эти мониторинги, можно сказать, есть средство доверия в военном аспекте.
Проводим эти мониторинги достаточно регулярно, обычно получается два раза в месяц в присутствии всех членов моей команды. У меня пять сотрудников международного состава. Я сам по возможности участвую в этих мониторингах.
Мониторинги построены в таком плане, что с одной и с другой стороны участвует не менее двух членов моей миссии. В техническом плане, чтобы провести мониторинг, мы обращаемся к военным обеих сторон с просьбой провести мониторинг, обозначаем точки, где хотим провести его. После положительного ответа, после того, как получаем информацию, кто будет нас сопровождать, мы можем ехать на данную точку. Точки подбираем по-разному. Это может зависеть от обстановки в данный момент. Допустим, появляется сообщение, что была перестрелка, есть потери, тогда едем в этот регион. Если действительно есть напряженность, пытаемся беседовать с командирами, выяснить, что случилось, и сделать все, чтобы эти перестрелки не продолжались. Считаю, что мониторинги полезны.
– Часто ли происходят инциденты во время проведения мониторингов?
– Случаев, чтобы мы попали в перестрелку, не было, за все это время были 4-5 случаев, когда в нашу сторону были выстрелы. С точки зрения безопасности участников мониторинга, мы прекращали мониторинг и требовали выяснения причин случившегося, хотя стороны гарантировали полную безопасность.
– Кто финансирует Вашу миссию – конфликтующие стороны или ОБСЕ?
– Деятельность нашей миссии финансирует ОБСЕ. Руководимая мною миссия является среди структур ОБСЕ миссией с самым малым бюджетом.
– Как часто Вы сообщаете действующему председателю ОБСЕ о ситуации в регионе нагорно-карабахского конфликта?
– Информировать действующего председателя и его команду о положении в регионе – это одна из основных моих задач. Постоянно информирую ОБСЕ о положении в переговорном процессе, так как председатель должен всегда быть в курсе дела происходящего – моя задача, чтобы он знал, что происходит. Каждые 2 месяца готовлю доклады и представляю их всем членам ОБСЕ.
– Когда можно ожидать приезда нынешнего председателя ОБСЕ Хосе Анхеля Моратиноса в регион?
– Точная договоренность о посещении региона есть, но дата еще не определена. Но начата подготовка к этому визиту.
– Какие города могут быть местом очередной встречи министров иностранных дел Азербайджана и Армении?
– Завтра и послезавтра сопредседатели Минской группы, и я проведем консультации в Париже, определим наши дальнейшие шаги, в том числе встречу Мамедъярова и Осканяна.
– Будет ли эта встреча министров предшествовать встрече президентов?
– Встречи министров, конечно, в какой-то степени служат тому, чтобы встретились президенты, но цель не только в этом. Цель встреч Эльмара Мамедъярова и Вардана Осканяна – идти вперед в переговорном процессе, обсуждать предложения посредников. Потом, когда стороны посчитают, что вопрос подошел к такой стадии, когда должны встретиться президенты, тогда может состояться встреча глав государств, но не обязательно, чтобы за каждой встречей министров последовала встреча президентов. В прошлом году президенты встречались 3 раза, а министры гораздо чаще.
– Сколько элементов переговорного процесса осталось согласовать, они все же технические, как считает американский сопредседатель, или существенные, как заявляет российский посредник?
– Если не достигнуто договоренности по всем элементам переговорного процесса, значит, результата нет. Эти элементы переговорного процесса, эти точки над «i», в какой-то мере субъективное ощущение, сопредседатели могут в какой-то степени определить по-разному важность этой точки. Но, тем не менее, каждый из них скажет, что если нет этой точки, то нет ничего.
Думаю, что уже многого удалось добиться, есть большое понимание сторон по тем вопросам, которые уже обсуждались в рамках пражского процесса. Позиции сторон приблизились, но еще не до конца, не по всем вопросам. Надеюсь, что ближайшая встреча поможет выработать такие подходы, которые потом помогут министрам сблизиться.
– Сопредседатели в своем заявлении призывают президентов готовить свои народы к компромиссам. Неужели мир не за горами, к каким компромиссам должны готовиться общественность Азербайджана и Армении?
– В переговорном процессе уже сделана большая работа, это обнадеживает, осталось пройти меньший путь. Рассчитываем на то, что если бы была политическая воля по первоначальным вопросам, то можно было бы рассчитывать на то, что эта политическая воля останется для решения того, что осталось.
Что касается компромиссов, в конце концов, народы должны одобрить достигнутые на переговорах договоренности, без этого президентам будет сложно. Народ должен понимать, почему достигнут такой договор, такие компромиссы, что он от этого выигрывает. Сложность в том, что невозможно раскрывать то, что до конца не определено, так как если вопрос не определен – то невозможно говорить об успехах, которые стороны будут считать выгодными для себя.
В этом смысле в какой-то мере я согласен с министром Осканяном, который когда-то говорил, что мы сможем готовить народ тогда, когда достигнем такого момента, что уже все, что сможем сказать, будет необратимо. Сопредседатели считают, что надо готовить, объяснять народу, что уступки обязательны, какую от этого можно иметь пользу. Надо избежать обострения обстановки. Если идти в этом направлении, то тогда можно будет рассказать о плане урегулирования.
– Ваше отношение к плану урегулирования Косово, может ли он быть прецедентом для нагорно-карабахского конфликта?
– Думаю, что невозможно сравнивать 2 конфликта, обстановку 2 народов в разных исторических условиях и применить схожие элементы решения вопроса. Это невозможно. Играют роль менталитеты, географическое расположение. Косово находится совершенно в другом районе Европы, чем Южный Кавказ. Думаю, что это тоже надо учитывать. Каждый конфликт должен иметь свой подход.
– По Вашей инициативе осенью прошлого года встречались министры обороны Азербайджана и Армении. Что дала эта встреча, предлагаете ли Вы им вновь встретиться?
– Встреча была очень полезной, обсуждались вопросы нарушения режима прекращения огня, думаю, что это повлияло в какой-то мере на обстановку – после нее почти не было перестрелок, наши мониторинги зафиксировали падение напряженности, не было жертв. Думаю, что встречи на таком уровне очень полезны. Не думаю, что на данном этапе нет необходимости во встрече, но, если захотят сами министры, могу способствовать этому.
– Вы по специальности военный?
– Мой военный опыт небольшой – это занятия в институте, которые проводились раз в неделю. Я начинал свою карьеру в международной комиссии по наблюдению в Южном Вьетнаме, это был мой первый опыт. Затем работал военным наблюдателем. В моей группе есть военные, на которых могу опираться, и они мне помогают своими знаниями в работе. Я работал в Гаване в польском посольстве. Моя деятельность была продолжена в Мозамбике и других странах.
– Вы не устали от своей работы, не приходило ли в голову отказаться от данной работы?
– Мне очень нравится Кавказ, народы, которые тут проживают. Они разные, но они взаимосвязаны. Мне очень интересна культура, в том числе и азербайджанская.
Мне нравится роман «Али и Нино», где отражены отношения между кавказскими народами. Я бы действительно хотел, чтобы был установлен мир, и чтобы регион мог процветать, как, допустим, Прибалтика. При наличии тех ресурсов, которые имеет Азербайджан, этот процесс можно значительно ускориться. Отдельные конфликты региону мешают. Однако, тем не менее, путь к этому развитию уже определен. Хочу уехать с чувством, что сделал все, что можно было, и больше ничего не надо делать.