В «Олимпийском» прошел юбилейный концерт «Аквариума»
Гребенщиков тихо вышел на сцену под аплодисменты зала в помпезной красной купеческой жилетке, белой рубашонке, очках, похожий на уездного учителя словесности. Косичка на бороде в честь юбилея была распущена, и теперь борода бурой паклей ниспадала на жилетку.
– Здравствуйте, милые! – благостно сказал патриарх, вложив в приветствие всю вселенскую нежность. Публика трогательно замлела. Борис приладил ко рту губную гармошку, басист взял саз, барабанщик тюкал на каких-то маленьких погремушках, гитарист поливал на флейте. Уютно устроившись в центре сцены, словно на кухоньке, они радостно упивались своей чарующей импровизацией. После каждой композиции Б. Г. складывал ладони на груди и, воздев очи к небесам, благодарил Бога.
– Святой! – кричали из зала.
– Знаете, – обратился к нам Борис, – в этом амбаре (он имел в виду «Олимпийский») я с удовольствием просто поездил бы на пони (почему не на зебре?), но почему-то хочется играть что-то неизведанное.
Группа «Аквариум» – команда смутного времени уютных кухонных пати с портвейном «777», сигаретами «Опал», и стадионы ей как-то не к лицу. Большинство выбранных для юбилейного концерта композиций так или иначе были ностальгически посвящены Бахусу. «В подобную ночь любимое слово – «наливай», «ангел всенародного похмелья», «все говорят – не пей, я говорю, что буду», «граждане страны желают пива»…
– Портвейн давай! – громко потребовал какой-то аноним.
– Ну, милые мои, я портвейна не обещал… – оправдывался Гребенщиков. Он неспешно зажег свечи, подпалил вонючие палочки из трав и снова запел. Б. Г. иногда может сверкнуть бриллиантом экспрессивного словца, но на юбилее почти не матерился. Самым бранным словом в текстах было «х…во», а может, это мне саз навеял.
– Рок давай! – истошно орал время от времени какой-то неугомонный аноним из танцевального партера. Этот зритель, по-видимому, остался еще с концерта Linkin Park, выступавшего здесь накануне.
– Спасибо, любимые! – отвечал на аплодисменты Б. Г.
С музыкой «Аквариума» мы словно окунулись с головой в мутный, стремительный арык прошлого (простите за арык – саз навеял).