Иран был в числе тех стран, которые сразу после распада Советского Союза признали независимость этих республик, и всегда поддерживал их стремление самостоятельно развиваться и идти по пути независимости.
Как передает AZE.az, в свое время из-за роста напряженности в отношениях с Западом Тегеран нашел поддержку России. Сегодня отношения Москвы с западными государствами оставляют желать лучшего, и теперь уже Россия заинтересована в активизации отношений с Ираном. Оба государства остаются ведущими игроками в Центральной Азии и на Ближнем Востоке и заинтересованы в том, чтобы ограничить там влияние США, в частности, поэтому Тегеран форсировал переговоры о вступлении Ирана в Шанхайскую Организацию Сотрудничества (ШОС), и в 2005 году по инициативе России ему был предоставлен статус наблюдателя.
О двусторонних отношениях, сотрудничестве в рамках ШОС, каспийской проблематике, ситуации в Центральной Азии и на Ближнем Востоке и об иранской ядерной программе "Вестнику Кавказа" рассказал Чрезвычайный и Полномочный Посол ИРИ в РФ Мехди Санаи.
– Господин посол, мы знаем, что сентябрь у вас очень тяжелый период – плотный график, много событий. К примеру, всего неделю назад завершился саммит ШОС. Каковы итоги саммита с позиции Ирана?
– С точки зрения Ирана, Шанхайская организация сотрудничества является актуальной формой экономической интеграции в нынешней геополитической ситуации. С одной стороны, опыт однополярного урегулирования конфликтов в мире оказался не только безуспешными, но и сам создал множество проблем. Я могу сказать, что ШОС – одна из тех организаций, которым присуще многополярное видение мира. В нее входят такие государства, как Россия и Китай, а Иран и Индия и участвуют как наблюдатели, которые признают право членов ШОС на независимый подход к решению проблем и в регионе, и в мире в целом.
Пока неясно, насколько Шанхайская организация сотрудничества может показать себя решительной, готовой открыть двери и привлечь новых полных членов – Индию, Пакистан, Иран, Турцию, но у ШОС есть перспективы, ее своевременность и актуальность для региона не подлежат сомнению.
Я думаю, что взаимоотношения таких стран, как Россия и Иран, могли бы устранить некоторые препятствия в этом процессе. ШОС должна расширяться, если хочет быть более влиятельной и результативной, эту проблему нужно решить. Мы знаем, что есть члены, которые не так много получают от ШОС сегодня, и не так много потеряют от консерватизма ШОС завтра.
Возможно, единогласный принцип принятия решений создает некий консерватизм, к тому же, порядок принятия новых членов ШОС был принят, быть может, в те дни, когда отношения между Россией и другими членами организации с Западом были куда более крепкими. Сегодня очень многое изменилось, поэтому от ШОС требуется уже более продвинутый подход. Еще раз подчеркну, что сама организация очень надежная, актуальная, подходящая для нашего времени.
– В конце сентября в Астрахани пройдет саммит прикаспийских государств. С чем Иран идет на это мероприятие и стоит ли нам ожидать какого-либо прорыва на переговорах?
– На персидском языке есть такая поговорка, взятая из высказываний непорочных религиозных лиц: "Сначала сосед, потом дом". Соседи занимают очень важное место и играют существенную роль в жизни друг друга. Прикаспийские государства как соседи собираются в Астрахани. Это очень приятно, ведь Каспий нас всех объединяет. Иран смотрит на Каспийское море как на живой феномен, регион, который является не только экономической, но и культурной, и экологической зоной он создает множество сфер сотрудничества прикаспийских государств.
С точки зрения проблем Каспия, очень важно, чтобы состоял сам саммит, и то, что на его полях пройдут двусторонние встречи президентов. Мы очень рады, что президенты Ирана и России еще раз встретятся. Отмечу, что переговоры в Астрахани будут уже четвертой их встречей с тех пор, как Хасан Рухани стал президентом Исламской Республики Иран: впервые это произошло в Бишкеке, затем в Шанхае, а в третий раз они совсем недавно встретились в Душанбе.
Мы очень ждем их встречи в Астрахани – она очень важна и в план Каспия, и в плане региональной политики, и в плане двусторонних отношений. Ожидать какого-либо окончательного решения вопроса юридического статуса Каспия нелогично, и мы не рассчитываем на прорыв в ходе саммита в Астрахани. Тем не менее, подготовленные резолюции, я имею в виду два документа в области рыболовства и чрезвычайных ситуаций очень важны, и я думаю, что саммит привлечет большое внимание и в регионе, и в мире.
– Продолжая тему внешнеполитического курса, хотелось бы узнать, какова политика Ирана на данный момент в Центральноазиатском регионе и на Южном Кавказе?
– Для Ирана Центральная Азия и Южный Кавказ – регионы общих многовековых истории, культуры, традиций. Иран был в числе тех стран, которые сразу после распада Советского Союза признали независимость этих республик, и всегда поддерживал их стремление самостоятельно развиваться и идти по пути независимости.
Одновременно, Иран всегда был против того, чтобы нерегиональные государства участвовали в обеспечении безопасности регионов, потому что мы считаем, что сотрудничество самих стран региона в этом вопросе – самая надежная линия для обеспечения их безопасности.
Здесь речь идет и о Каспии, и о Центральной Азии, и о Кавказе. Иран всегда выступал в поддержку стабильности в этих регионах. Есть опыт участия ИРИ в установлении мира в Таджикистане и стабильности в Нагорном Карабахе. Подчеркну, что Иран никогда не вмешивался в дела республик – ни на Кавказе, ни в Центральной Азии – но всегда поддерживал стабильность в них.
Мы считаем, что, как и в 1990-х, у России и Ирана имеются большие возможности для сотрудничества, это подтверждает недавний позитивный опыт по мирному урегулированию конфликта в Сирии. Несмотря на то, что сегодня мы не наблюдаем новых серьезных рисков и проблем в Центральной Азии и на Кавказе, наши регионы могут стать мишенью для некоторых других регионов и стран. Поэтому, я думаю, трехстороннее сотрудничество между Ираном, Россией и Кавказом или Ираном, Россией и Центральной Азией очень важно для обеспечения региональной стабильности.
– Вы буквально недавно посещали Северный Кавказ. Расскажите, пожалуйста, о своей поездке.
– Кавказ – очень интересный регион. Не зря и Пушкин, и Лермонтов, и многие другие русские писаьно недавно посещали Северный Кавказ. Расскажите, пожалуйста, о своей поездке.тели жили или бывали там. Я, конечно, неоднократно бывал на Кавказе, несколько раз в конце 1990-х и начале 2000-х, когда работал советником посла. В этом году я ездил в Северную Осетию и на Ставрополье. В РСОА прошли встречи с главой республики, премьер-министром, политическими, культурными, научными и экономическими деятелями республики.
Осетия для Ирана очень важна и любима, потому что у нас общие корни, общий язык: аланы и осетины говорят на языке, который входит в иранскую языковую семью. Одновременно у нас велик потенциал для сотрудничества. Кавказ в целом может играть очень важную роль в отношениях между Ираном и Россией из-за его географического расположения роль коридора для транзита из России в Иран и обратно. Мы обязательно будем следить за результатами тех договоренностей, которых достигли в ходе этих встреч.
Во время моей поездки в Северную Осетию началась "Неделя кино Ирана", был открыт Центр по изучению персидского языка в Осетинском государственном университете. Кстати, здесь стоит вести речь и о партнерстве наших регионов. Именно поэтому мы провели комиссию по межрегиональному сотрудничеству в Пятигорске, в работе которой участвовали различные провинции Ирана, замглавы Минрегионразвития РФ и замглавы МВД Ирана.
Мы будем продолжать практику проведения мероприятий в разных регионах России, особенно в южных. Также Иран связан с Кавказом закупками злаков, выращиваемых в Кабардино-Балкарии, в Дагестане, в Северной Осетии, на Ставрополье. Отмечу большой потенциал для экспорта пшеницы, зерна и кукурузы этих республик в Иран. Думаю, мы можем развить отношения между югом России и Ираном еще больше, ведь Кавказ – такой регион, побывав в котором, не хочешь его покидать.