Я думаю, что Россия не случайно проявляет свою заинтересованность в урегулировании конфликта, собирая в различных форматах глав государств, Армении, Азербайджана и при участии самого президента Дмитрия Медведева, в рамках министров иностранных дел, – сказал политолог Фикрет Садыхов.
Как сообщает AZE.az, политолог Фикрет Садыхов в интервью Новости-Азербайджан прокомментировал ситуацию в переговорах по нагорно-карабахскому урегулированию.
– Проведение референдума по статусу Нагорного Карабаха стало очередной армянской идеей фикс, вокруг которой участились обсуждения в армянской прессе. При каких условиях было бы объективным проведение референдума?
– Проведение референдума является одной из ключевых проблем на нынешнем этапе. С проведением референдума возникает два взаимосвязанных вопроса. Первый заключается в том, когда его проводить, и второй – в рамках каких масштабов он может состояться, то есть, проводить ли его в самом Нагорном Карабахе, или же в Нагорном, с захватом нижнего Карабаха также. Существуют и другие проблемы, поскольку ясно, что с участием одних армян референдум не может проводиться, так как Нагорный Карабах состоит не только из армянской общины, но и азербайджанской в том числе, которая была в свое время оттуда изгнана.
Для того чтобы провести полноценный, результативный референдум, в Карабах необходимо возвратить азербайджанцев, беженцев, которые проживали в Шуше и других районах Нагорного Карабаха, и таким образом, обеспечить хоть какую-то результативность этого референдума. Это что касается вопроса, связанного с проведением референдума. Но до проведения референдума надо, чтобы были освобождены семь захваченных азербайджанских районов, так как они должны быть деоккупированы.
Это должно быть очевидно и для самой Армении, и для ведущих держав, которые входят в Минскую группу ОБСЕ. Как можно сейчас проводить референдум, или же уточнить дату проведения референдума, не определив поэтапность освобождения семи азербайджанских районов? В конце концов, необходимо знать дату освобождения захваченных районов, и то, в какой последовательности будут освобождаться азербайджанские районы, что останется коридором, какие силы там будут ли размещены, и будут ли там находиться миротворческие силы.
Важно знать и о том, какие страны будут представлять эти миротворческие силы, и что там будет происходить. Вот тогда и будет определена дата проведения референдума, но референдума не одностороннего, при одном участии армян, а референдума с участием и азербайджанцев, но опять-таки после того, как Нагорному Карабаху будет предоставлен промежуточный статус. Я думаю, что в этом смысле нашу позицию можно считать вполне разумной и цивильной.
– Скажите, ведь сама идея проведения референдума – не самый выгодный вариант для Азербайджана…
– Ну конечно, на одной из территорий Азербайджана проводить референдум не правильно. Не важно, это Карабах, Кяльбяджарский или Закатальский районы. Согласно Конституции Азербайджана, референдум должен проводиться на территории всей страны, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, в частности то, что мы находимся в многолетнем конфликте с Арменией, и, учитывая нерешенность проблемы Нагорного Карабаха в течение стольких лет, мы готовы пойти на поэтапное решение этой проблемы. И лишь после освобождения азербайджанских районов, мы будем готовы к проведению референдума с участием всего населения Карабаха.
В каком процентном соотношении они там будут находиться, сказать трудно, потому что после того, как азербайджанцы покинули Нагорный Карабах, население страны значительно выросло, а армянское население значительно уменьшилось.
Я считаю, что проведение референдума, по крайней мере, сейчас, не актуально, и оно не должно быть определяющим в решении карабахской проблемы. Здесь важно, что поэтапность должна заключаться, прежде всего, в освобождении азербайджанских районов, а потом уже возможен переход к статусу Нагорного Карабаха. Причем то, каким путем это будет определено, должно решаться при участии ведущих государств, и международных организаций, и, прежде всего, с согласия Азербайджана, территориальную целость которого признают практически все государства и все международные организации.
Важно, что юридическое и международное право на нашей стороне, более того, оборонный потенциал возрастает, экономические возможности расширяются, и наши природные, углеводородные ресурсы тоже являются в определенном смысле оружием, с помощью которого мы можем воздействовать на страны Европы, Россию.
Я думаю, что Россия не случайно проявляет свою заинтересованность в урегулировании конфликта, собирая в различных форматах глав государств, Армении, Азербайджана и при участии самого президента Дмитрия Медведева, в рамках министров иностранных дел. Россия заинтересована в Азербайджане в большей степени, чем в Армении.
Главным образом, в энергетическом, в геостратегическом отношениях. Азербайджан наиболее выгодная страна для России, чем Армения, так как вторая потеряла былую значимость антитурецкого плацдарма. Сейчас значительно улучшились отношения России с Турцией. Сложился совершенно другой уровень двухсторонних отношений, изменилась сама геополитическая ситуация. Поэтому, не удивительно, что Россия хочет сотрудничать с Азербайджаном и пытается помочь в решении спорного вопроса. К сожалению, привязанность инерционная, традиционная к армянскому фактору, желание ни в коем случае не обидеть армянскую сторону все еще вынуждает Россию считаться с армянскими капризами.
– Как долго Россия будет придерживаться посреднической миссии. И как будет реагировать на это Запад?
– Россия, как я уже сказал, взяла на себя инициативу посредничества в спорном вопросе, и как соседнее северное государство, как страна, которая имеет тесные исторические связи с Азербайджаном, хотела бы решить эту проблему без участия Запада.
Но, я думаю, что Запад вряд ли на это будет смотреть сквозь пальцы, потому, что у Запада есть свои интересы, в частности у Соединенных Штатов. Однако на данном этапе активность американцев значительно ниже, что связано с большими проблемами во внешней политике, с которыми они завязаны, я имею в виду проблему Ирака, Афганистана, иранскую ядерную проблему. Поэтому отдаленность американцев от этой проблемы ощущается, но, тем не менее, просматривается и такая версия: как бы в определенном смысле полномочия даны России с тем, чтобы она провела всю подготовительную работу, заручилась согласием сторон, а уже потом они могли бы подготовить какое-то большое соглашение, в которое бы входили такие пункты, как деоккупация азербайджанских районов, и определение статуса Нагорного Карабаха.
– Можно ли сказать, что актуальность применения дорожной карты по урегулированию конфликта практически исчерпала себя?
– Когда говорят о дорожной карте, лично у меня складывается такое впечатление, что это тот самый документ, который должен похоронить весь переговорный процесс. Дело в том, что дорожная карта по Ближнему Востоку, которая была выдвинута в свое время, привела к тому, что отношения на Ближнем Востоке, между израильтянами и палестинцами обострились в крайней степени. А потом это закончилось тем, что палестинцы вообще разделились на два лагеря – на радикалов и умеренных, поэтому оценка возможностей дорожной карты зависит от ее содержания и от того, какую она будет играть смысловую нагрузку.
К примеру, обновленные Мадридские принципы, на которые не дал ответ Ереван, практически потеряли свою актуальность, хотя в них ничего сильно ударяющего по интересам Армении не было.
– Кстати, армянские политологи также считают эти принципы устаревшими…
– Это, естественно, ведь если на них более года официальный Ереван не дает ответа, то с учетом того, что за этот срок меняется ситуация в геополитической сфере, конечно они могут устареть. Значит, нужны новые идеи, новые предложения, хотя это не значит, что эти идеи должны идти в разрез с интересами Азербайджана, так как незыблемым фактом является территориальная целостность нашей страны, и мы уже сказали, что в рамках этой целостности фактически готовы идти на любые уступки. Однако наши компромиссы имеют свои лимиты, и мы не можем ради кого-то отдать свои территории, и проводить на территории, населенной чисто армянским этносом, какой-то референдум.
Ведь понятно, к чему может привести такой референдум, в таком случае можно и не проводить его вообще. Поэтому, на это мы не должны идти, во всяком случае, сейчас. Сейчас необходимо заинтересовать ведущие государства, европейские страны, вовлечь в эту ситуацию Евросоюз. В принципе, не секрет, что каждая страна заинтересовывает себя чем-то. Вот допустим, у нас сложились хорошие отношения с Латвией – это молодое европейское государство, которое стало и членом ЕС, и членом НАТО. Бесспорно, это дополнительное окно для нас в Европу, это дополнительный голос в Евросоюзе.
В этом случае, проазербайджанская тенденция просматривается, хотя Латвия напрямую не получает от нас ни нефти, ни газа. Между нашими государствами подписан ряд соглашений, и Латвия готова идти с нами на контакт и развивать сотрудничество. Поэтому, нам надо активнее привлекать к себе различных, других игроков, активнее быть в Совете Европы. К примеру, после назначения Мэтью Брайзы послом в стране надо использовать этот фактор, использовать его знания и опыт в карабахской проблематике и привлечь через него Вашингтон к большему участию в этой проблеме, то есть должна проводиться наступательная, дипломатическая деятельность.
В данном случае, это те основные направления, которые являются верными методами, по которым мы должны следовать и искать правильный выход из ситуации.