Характерной тенденцией последних лет стало желание различных государств, в том числе входящих в СНГ, перейти на расчеты в национальной или наднациональной валютах. А в рамках Евразийского союза вообще заговорили об «общей электронной валюте». Насколько это реально и оправдано? Что ждет доллар?
Как передает AZE.az, об этом Media.Az поговорила с кандидатом политических наук, профессором Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» России Дмитрием Евстафьевым.
«К развитию того, что называют «альтернативные» системы международных расчетов проявляют интерес не только упомянутые вами страны. Этим занимаются и в Европейском Союзе, причем, как на уровне общеевропейских приоритетов (в частности, для организации экономических отношений с Ираном) так и на уровне отдельных стран. Подобную систему, но на более высоком уровне – с доведением ее до уровня не только расчетной, но и инвестиционной – аккуратно уже много лет апробирует Китай. Так что идея постепенного сокращения не столько ареала циркулирования доллара, как такового, но возможностей США использовать свое доминирование в глобальных финансах для достижения односторонних преимуществ, начала в 2018 году постепенно с большими издержками и сложностями переходить на практический уровень», – отметил Дмитрий Евстафьев.
По его словам, это, безусловно, оправдано, поскольку отражает высокий уровень осознанной угрозы в краткосрочной перспективе, нарастающей манипулятивности в глобальной финансовой системе, возможности оказания давления на практически любую страну по любому политическому вопросу с использованием американо-центричной системы глобальных финансов. Это можно назвать попыткой финансовой самозащиты и действия, осуществляемые в рамках этого направления во многом реактивны, и не всегда системны.
Эксперт считает, что в среднесрочной перспективе действия большинства стран, так или иначе втянутых в дедолларизационные маневры, определяются стратегическим пониманием того, что эпоха безусловного доминирования доллароцентричной системы международных расчетов заканчивается. И необходимо, как минимум начинать думать о том, что делать, в случае кризиса в экономике США, а значит, в долларовой системе расчетов. Пока с этим получается гораздо хуже.
– Увеличивается объем расчетов в нацвалютах не только между странами СНГ, но с другими государствами. Россия торгует с Индией, Турция с Россией. Иран, судя по всему готов даже на бартерные соглашения, лишь бы не доллары. Чего здесь больше – политики или экономической целесообразности?
– В современной экономической ситуации очень трудно разделять политику и экономическую целесообразность. Мы, вероятно, действительно дожили до того момента, когда появилась некая операционная политэкономия, некая гибридная сущность, когда невозможно разделить политическую потребность и экономическую целесообразность. Собственно, с использованием манипулятивных возможностей этой гибридной сущности (или, если говорить мягче, возможностей влияния) и заключается внешнеэкономическая стратегия Дональда Трампа.
То, чем он занимается – это гибридная экономическая война, в которой он максимально задействует возможности американского влияния в глобальной финансовой системе, причем использует эти возможности так, как будто они ему в будущем и не понадобятся. Готовность американцев пожертвовать доверием к доллароцентричной системе, вернее, причины этого являются ключевым вопросом для будущего международных отношений. Но в любом случае, после Трампа к глобальной американо-центричной финансовой системе никогда не будут относиться с прежним доверием.
Стремление максимально использовать недолларовые формы расчетов связано с тем, что существует слишком большая вероятность того, что в случае прохождения платежей по контрактам через контролируемые США долларовые каналы и счета, они просто будут заблокированы. Конечно, рисковать никто не хочет.
Хотя, с чем я согласен в вашем вопросе, так это с тем, что мы должны идти вперед – к новым расчетно-платежным форматам, к цифровой системе расчетов, вероятно, с использованием неких крипто-валютоподобных инструментов (не криптовалют – спекулятивных сущностей, а именно – инвестиционных инструментов, обслуживающих и отражающих реальные экономические и инвестиционные процессы), а не скатываться в экономическую архаику, такую, как бартер. Вот это я считаю большой недоработкой и России, и ее партнеров. Дедолларизация – это не лозунги и декларации, а инфраструктура и взаимоприемлемые форматы. В этом есть пока явное отставание.
– Осенью 2018 года замминистра экономического развития РФ Азер Талыбов заявил, что Россия и Азербайджан обладают всеми ресурсами для перехода в нацвалюты во взаиморасчетах и по некоторым группам товаров такие расчеты в настоящее время уже проводятся. Россия и Азербайджан – нефтедобывающие государства, торгующие углеводородами за доллары. На ваш взгляд, могут ли Россия и Азербайджан отказаться от долларов?
– Я скептически отношусь к расчетам в национальных валютах как к долгосрочной основе бездолларовой системы расчетов. Национальные валюты не менее подвержены манипулятивному воздействию, нежели доллар. Наши страны в этом неоднократно убеждались. Но расчеты в национальных валютах могут быть весьма эффективными, если между двумя странами существуют не просто тесные торговые, но торгово-инвестиционные отношения, когда расчеты в безналичных национальных валютах становятся просто удобной формой обеспечения клиринговых операций.
С этой точки зрения расчеты между Азербайджаном и Россией в национальных валютах являются не просто нормальным шагом на пути укрепления экономических связей между двумя странами, но и шагом на пути к формированию более эффективной и устойчивой двусторонней (а, возможно, и многосторонней в пределах Прикаспийского экономического пространства) системы экономического взаимодействия и взаимных инвестиций. В конечном счете, двусторонние экономические отношения Азербайджана и России, как с точки зрения текущего взаимодействия, так и в плане стратегического взаимопонимания по ключевым направлениям близки к образцовым.
Такие отношения могут стать моделью для выстраивания более широкой системы отношений, например, вокруг коридора «Север-Юг», где, конечно, бездолларовые, равно, как и потенциальные безюаневые, схемы взаиморасчетов понадобятся.
Современный уровень российско-азербайджанских отношений дает возможность готовить такие системы и такие модели спокойно, в рамках не политических решений, а, как раз, экономической целесообразности. Но апробировать бездолларовые механизмы лучше там, где уже существует достаточно высокий уровень доверия, которые позволит разрешить любые операционные сложности, не доводя технические вопросы до уровня политической проблемы.
– Как вы считаете, можно ли в обозримом будущем ожидать того, что доллар перестанет быть главной мировой валютой?
– В долгосрочной перспективе доллар, как монопольное средство глобальных инвестиций и доминирующий инструмент международных расчетов обречен. Просто в силу относительного ослабевания США и аффилированных с американской экономикой инвестиционных и социально-экономических структур.
Но, во-первых, это не означает полного краха доллара как резервной валюты и средства международных платежей. Доллар может сохраниться в системе мировой экономики, но на «конкурентных» основаниях.
Во-вторых, крах доллара в принципе – это не обязательно хорошо. Это очень жесткий кризис на глобальном финансовом рынке, затрагивающий и Россию, и Азербайджан, и страны ЕС, и, тем более Китай, который может от такого кризиса пострадать не меньше, если не больше, чем США.
И вопрос в том, с чем мы – пользователи глобализированной системы расчетов придем к этому кризису, который, как и все долго ожидаемые кризисы, разразится внезапно.
Будет ли к этому моменту отработана система бездолларовых виртуализированных платежей, сможем ли мы создать на арбитражной (согласованной с другими странами) основе некий приемлемый для всех буферный механизм расчетов, имеющий большую надежность, нежели сегодняшний доллар? Когда мы сможем четко ответить на эти вопросы, тогда вопрос о стратегической дедолларизации для нас будет более понятен.